Храм казанской божией матери в мещерском введут в октябре. Для желающих оказать помощь Для желающих оказать помощь

По словам Владимира Ресина, советника мэра Москвы, депутата Госдумы, первый программный храм будет готов уже осенью текущего года.

— Храм практически готов, осталось довести до ума некоторые мелочи, в октябре объект будет сдан в эксплуатацию, а Великое освящение пройдет в начале ноября, 4 числа, — подчеркнул куратор Программы.

Напомним, что храм на 400 человек построен менее чем за два года, по проекту архитектора Андрея Оболенского. Он создал эксклюзивный собирательный образ по древнерусским канонам специально для этих мест. Однокупольное здание с луковичным завершением. Купол храма покрыт смальтой. Раньше такие технологии при строительстве церквей не применялись, это уникальное изобретение Андрея Оболенского, запатентованное архитектором.

— Эта стройка служит примером того, как надо работать, и по своему состоянию, и по тем результатам, которые демонстрируют участники строительства, — считает Ресин.

По его словам, все участники - приход во главе с настоятелем, архитектор, префектура и, подрядчик — показали себя с лучшей стороны.

— Пока вместимости в 400 человек для поселка Мещерский достаточно, — рассказывает Владимир Ресин. — но именно «пока», потому что рядом, через железнодорожные пути от поселка разворачивается строительство крупного жилого комплекса "Мещерский лес". Городские власти планируют построить около миллиона квадратных метров жилья и соединить новый микрорайон с поселком Мещерский путепроводом. Вместит ли храм в поселке всех прихожан, включая новоселов? Покажет время, и довольно скоро. Жизнь моментально вносит коррективы в даже самые новые, только сложившиеся проекты.

Как отмечает архиепископ Истринский Матфей, недавно назначенный управляющим Западного и Северо-восточного викариатств Москвы, храм в этом уголке живописного поселка смотрится вполне органично - будто всегда здесь стоял.

Это первый объект, который я посетил в новом статусе, и он произвел на меня отрадное впечатление, — признался владыка.

Для строительства был выбран участок, рядом с которым стояла некогда разрушенная церквушка. Это подтвердили не только архивные документы.

— Стали бурить скважину под воду и нашли множество древних артефактов, — рассказал настоятель храма, протоиерей Александр Тараканов. - Историей пронизана вся земля русская, и наша задача — сохранять наше духовное наследие.

Сегодня уже возведен храмовый комплекс, идут регулярные богослужения, работает крестильный храм. Он расположен в приходском доме. Приходская жизнь активизируется.

Реализация этого проекта уже стала заметным событием для всего округа, считает префект округа Алексей Александров. По его словам, храм не только украсил местность с эстетической точки зрения, но и обогатил духовную жизнь района. На границе Москвы и области, за последний год создана замечательная рекреационная зона, и строительство храма стало еще одним значимым импульсом в развитии района. Проект благоустройства прихрамовой территории нацелен на объединение Баковского лесопарка со стороны области и Мещерского парка с прудом московского одноименного поселка. Большая часть задуманного уже сделана. Окончательное благоустройство территорий приурочено к моменту ввода комплекса в эксплуатацию.

Церковь возвели на пересечении ул. Воскресенская с Мещерским проспектом. Она сможет принять 400 прихожан.

Храм однокупольный, с луковичным завершением, покрытым смальтой. Такое покрытие в отличие от традиционного сусального золочения долговечно и дает интересный блеск - матовый, с искринкой.

Проект храма разработал архитектор Андрей Оболенский. Он создал эксклюзивный собирательный образ по древнерусским канонам специально для этих мест.

«Раньше такие технологии при строительстве церквей не применялись, это уникальное изобретение, запатентованное архитектором. Храм построен менее чем за два года», - сказал В. Ресин .

На стройплощадке рабочие нашли множество древних артефактов. Как оказалось, в прошлом на этом участке стояла церковь.

В храмовом комплексе уже идут регулярные богослужения. Работает крестильный храм, расположенный в приходском доме.

«Рядом, через железнодорожные пути от поселка, разворачивается строительство крупного жилого комплекса «Мещерский лес». Новый микрорайон и поселок Мещерский в будущем соединит путепровод », - подчеркнул В. Ресин.

Большая часть задуманного уже сделана. Благоустройство территорий завершится к моменту ввода комплекса в эксплуатацию.

Напомним, программа строительства православных храмов («Программа-200») развернута во всех округах столицы, кроме . Ее цель - обеспечить жителей города церквями недалеко от дома.

Программа реализуется полностью на пожертвования. Для сбора средств создан благотворительный Фонд поддержки строительства храмов города Москвы, сопредседателями которого являются мэр столицы Сергей Собянин и Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.

Программу курирует советник мэра, советник по строительству Патриарха Московского и всея Руси, депутат Госдумы Федерального собрания РФ Владимир Ресин - он является председателем рабочей группы фонда.

Село Мещерское.

В 1627 г. на этом месте была пустошь, называвшаяся Макеева на р. Рожае. Ею владел князь Булат (во святом крещении Иван) Михайлович Мещерский (в 1620 г. он был воеводой в Бежецке).

В 1636 г. она перешла к его сыну князю Ивану Ивановичу, который на пустоши построил дом, и Макеево стало сельцом.

В 1685 г. сельцо перешло к его сыну князю Фёдору Ивановичу Мещерскому, дворянину московскому (он «дневал и ночевал у гроба царицы Натальи Кирилловны в 1694 г.), который в 1695 г. построил деревянную церковь Покрова Божией Матери.

В 1708 г. вдова князя, Матрена Илларионовна, продала село дьяку Адриану Григорьевичу Ратманову (с 1686 г. подьячий Поместного приказа, с 1693 по 1712 г. - дьяк того же Приказа), у которого оно в том же году было куплено стольником Матвеем Васильевичем Колычевым.

В 1767 г. перешло к капитану лейб- гвардии Преображенского полка Петру Ивановичу Голохвастову (ум. 1789), он был женат на Евдокии Дмитриевне Спасителевой, и в 1799 г. к его сыну отставному секунд-ротмистру Николаю Петровичу Голохвастову (жена -Елизавета Степановна Ушакова).

Церковь Покрова за ветхостью была уничтожена. Она стояла на кладбище в с. Мещерском.

В 1817 г. на месте храма была поставлена часовня в виде каменного столпа с иконой .

Сохранившиеся до наших дней постройки в с. Мещерское относятся ко времени (с 1817 г.), когда усадьба принадлежала барону Льву Карловичу Боде (1787-1859), чей труд навсегда запёчатлён в облике Московского Кремля. Лев Карлович происходил из древней немецкой дворянской фамилии, был сыном полковника французской службы, женатого на англичанке Марии Киннерслей, и родился в Эльзасе, в замке отца.

В 1795 г. его родители переселились из Франции в Новороссию, в имение, пожалованное Екатериной II . В 1798 г. Боде поступил в Шкловский кадетский корпус, а в 1801 г. уехал за границу с матерью, которая отправилась хлопотать о возвращении имения, отобранного во время революции. За границей сначала он сделался пажом, а в 16 лет офицером в войсках курфюрста Гессен-Кассельского. После Аустерлицкого разгрома, "слыша возмущавшие его суждения, он почувствовал стыд находиться в бездействии, на службе чужого государя", так как, несмотря на чужеземное происхождение, был русским патриотом.

В 1806 г. он вернулся в Россию и поступил юнкером в лейб-егерский полк, которым командовал граф Эммануил Сен-При и в числе офицеров которого было много эмигрантов. Догнав полк на походе, в бою при Гутштад-те, спас жизнь графа Сен-При и получил солдатский Георгий. С1812 по 1814 гг. он состоял адъютантом при графе Штейнгеле, а затем при Витгенштейне, в 1815 г. получил орден Святого Георгия 3-й степени, а в Париже был произведён в полковники.

В январе 1815 г. он женился на Наталии Фёдоровне Колычевой (1790-1860), приятельнице его сестёр, и скоро вышел в отставку. Прожив несколько лет в Санкт-Петербурге и Москве , он переехал с семьей, для поправления дел, в с. Колычево Балашовского уезда, откуда в 1850 г. холера снова заставила его вернуться в Москву. Здесь благодаря родству с князем П.М. Волконским он получил стал сначала советником Дворцового управления, затем его начальником, с большой квартирой в кавалерских корпусах (на их месте сейчас Дворец съездов), где семья прожила 25 лет.

Он имел придворные звания камергера, гофмаршала и обер-гофмейстера, был попечителем Московского Дворцового архитектурного училища. При нём поднят Царь-колокол , с XVIII в. находившийся в яме; ему поручены были восстановление теремов и постройка большого Кремлёвского дворца. Крайне аккуратный в денежных делах, он любил и умел строить, через его руки прошли громадные суммы, так как государь Николай Павлович вполне доверял барону Боде (что создало ему в Москве много завистников). Он получил звезду святого Александра Невского, особую медаль с брильянтами и надписью "Благодарю" за постройку дворца и 40 тыс. рублей на уплату долгов; от Александра II звезду святого Владимира 1-й степени.

Домовая церковь Покрова Пресвятой Богородицы выстроена в 1853 г. архитектором Фёдором Фёдоровичем Рихтером (1808-1868), членом Миланской Академии Художеств, академиком Императорской Академии Художеств, директором Московского Дворцового Архитектурного училища, старшим архитектором по постройке Кремлевского дворца (автор Владимирского и Андреевского залов), возглавлявшему работу по обмеру и описанию памятников древнего русского зодчества и многие из них реставрировавшего.

Церковь в Мещерском - единственная сохранившаяся церковная постройка архитектора в Подмосковье, Рихтер почти не имел частной практики и не гонялся за заказами.

Ф.Ф. Рихтер родился в семье художника в Петербурге в 1808 г., поступил в Академию Художеств вольнослушателем, во время прохождения академического курса работал рисовальщиком в чертежной при постройке Исаакиевского собора .

В 1833 г. он получил за «проект здания для жительства богатого помещика» золотую медаль 1-й степени, и был оставлен при Академии для усовершенствования. Послан в Рим, где занялся реставрацией форума Траяна, «здесь учился много и совестливо».

В 1837 г. Совет Академии постановил объявить ему «особенную похвалу» «за успешные занятия в чужих краях по части архитектуры». Он написал целое исследование-обобщение опыта работы по восстановлению форума Траяна.

В 1840 г. Миланская Академия Художеств избрала его своим членом. В том же году Рихтер вернулся в Россию. По возвращении он получих звание академика Императорской Академии Художеств, и с 1841 г. - профессора 2-й степени, направлен на строительство Большого Кремлевского дворца (с 1843 г. - старший архитектор по постройке Кремлевского дворца).

С 1842 по 1863 г. - директор Московского Дворцового Архитектурного училища. Рихтер был послан в Москву и для того «чтобы поднять уровень архитектурного образования». Большое внимание уделялось в училище нравственному воспитанию: при Рихтере из наказаний была исключена розга, практиковался перевод в низший класс для старших, «а в младших классах - стояние на коленях, ручная расправа - по затылку, за уши». Если он видел, что кто-нибудь из учеников падал духом, то он сам являлся к нему на квартиру со словами одобрения - и это при его многочисленных работах, в то время, когда директор для ученика обыкновенно казался чем-то недостижимым. Ученики приобретали в училище твердые знания постоянно применяемые на практике. Большая доля участия выпускников училища в «снятии и издании чертежей старых русских зданий». В работе над изданием «Памятников древнего русского зодчества» Рихтеру помогали историки (текст к издаваемым тетрадям писал Забелин). Рихтер реставрировал Кремлевские соборы, палаты бояр Романовых, заведовал постройкой Оружейной палаты, состоял в Комиссии по построению храма Христа Спасителя в Москве.

Ф.Ф. Рихтер скончался после «кратковременной острой болезни».

Рядом с Покровской церковью находится часовня -усыпальница владельцев усадьбы. Барон Л. К. Боде скончался 29 апреля 1859 г. в Москве и был погребён сначала в Мещерском, в 1867 г. прах перенесён в склеп под церковью с. Лукино близ Москвы.

Жена Льва Карловича Боде, Наталия Фёдоровна - дочь капитана Фёдора Петровича Колычева, последняя представительница старинного дворянского рода. Она рано лишилась отца. Смерть нескольких дядей и брата, убитого в 1812 г., сделала её богатой наследницей, но дела её были запутаны.

Выйдя замуж за барона Боде, сама горячая и властная, она сумела переделать себя и по чувству долга подчинилась воле мужа. Они прожили 45 лет, окружённые детьми (которых было 11 человек) и многочисленными внуками. Наталия Фёдоровна отличалась глубокой религиозностью, собрала целую библиотеку духовно-нравственных книг на французском языке и воспитывала детей в строго православном духе, хотя её муж был лютеранин. Она была очень благообразна, высокого роста, прямая, сухая, со всегда крепко сжатыми губами. Под старость стала ещё богомольнее и каждый день посещала богослужения в домовой церкви.

Она умерла от удара в с. Мещерское через год после смерти мужа и была похоронена в часовне у церкви.

В 1867 г. прах перевезён в с. Лукино.

Их сын Лев (1820-1855) владел селом, когда его родители состарились. Он был предводителем дворянства Подольского уезда, к которому относилось Мещерское. Похоронен у правого клироса церкви.

Его брат Михаил (1824-1888), обер-гофмейстер, историк, археолог, помощник директора Оружейной палаты и вице-президент Комиссии по построению Храма Христа Спасителя, в 1875 г. он получил герб и фамилию Колычевых и стал называться Боде-Колычев.

Он был женат на Александре Ивановне, урожденной Чертковой (1827-1898). Его сестра Мария Львовна Боде (1818-1864) с 1862 г. ушла в монастырь (монахиня Паисия).

После Льва Львовича Покровское перешло к его сыну Якову Львовичу Боде, который продал село.

В 1890 г. усадьбой Мещерское владела жена полковника Надежда Михайловна Левашевская.

В 1891 г. Московская земская управа выкупила имение под психиатрическую больницу. Для организации психиатрической лечебницы был приглашен только что вернувшийся из длительной политической эмиграции известный психиатр Павел Иванович Якобий.

К концу 1892 г. в Покровском-Мещерском под больницу были приспособлены старые усадебные постройки и выстроен новый деревянный павильон. Работы велись с расчетом на прием в больницу 100 больных.

Якобий утверждал, что строительство психиатрической больницы нужно начинать независимо от проведения статистических исследований, не отрицая при этом, что «внимательная и хорошо обставленная перепись душевнобольных в губернии необходима, но не для того, чтобы этим руководствоваться при размерах больницы.., а чтобы иметь возможность, взяв ее за начало, начать постепенно постоянный учет всех больных и принимать где и когда нужно, профилактические мероприятия».

Он считал, что «число больниц, а не размер должно увеличивать с расширением помощи душевнобольным», что «каждый район должен иметь лечебницу на 60-200 коек и эти больнички должны умножаться в числе при дальнейшем развитии помощи психически больным, а не увеличиваться в размерах, т. к. притяжение ими свежих случаев истощается на очень небольшом расстоянии».

11 января 1893 г. Губернское собрание возвратило Управе проект, представленный Якобием, предложив переработать его заново, предварительно проведя повторную перепись душевнобольных губернии, ибо статистические исследования 1887 г. были недостаточно точны и не позволяли определить общее число и процентные отношения между различными группами душевнобольных.

В 1893-1895 гг. на строительстве Мещерской больницы работал архитектор Александр Фёдорович Крюгер (1861 - ?).

В феврале 1893 г. Управой на вакантное место был приглашен Владимир Иванович Яковенко (1857-1923); ему поручили составить новый проект в соответствии с последним требованием губернского земского собрания.

Проект В. И, Яковенко по устройству больницы был представлен на обсуждение специального совещания, проходившего в апреле 1894 г. под председательством профессора А. Я. Кожевникова при участии С. С. Корсакова, В. П. Сербского, В. Р. Буцке, М. П. Литвинова, А. А. Токарского, Ф. Ф. Эрисмана. Как и при обсуждении проекта П. И. Якобия вновь встал вопрос о том, помещать ли хроников в больницу и нужна ли колония при больнице?

Психиатры высказывали почти единое мнение, что «безусловно необходимо принять в больницу больных свежезаболевших, буйных и опасных беспокойных»..., что «колония весьма необходима и она создается жизнью самой больницы»..., что земство должно распространить свои заботы на всех больных и для спокойных физически крепких хроников выплачивать вспомоществование на дому. Совещание согласилось с основными положениями проекта. Кроме того, оно признало необходимым строительство трудовых мастерских и устройство зала развлечений для больных. Учитывая, что в больнице «будет всегда очень большой прием новых больных, требующих большого внимания и будут преобладать больные беспокойные и буйные», совещание решило, что на одного врача более 50 человек больных «дать невозможно», старших надзирателей дать по одному на павильон, младших же - по одному в смену на каждое отделение.

Количество младшего (низшего) медперсонала устанавливалось в отношении от 1:5 до 1:6. На этом же совещании В. И. Яковенко внес свой проект проведения текущей статистики, в котором предложил составить для каждого земского медицинского участка подробные списки душевнобольных с обозначением характера и формы болезни...

Строительство психиатрической больницы продолжалось с 1895 по 1905 г. Московская губерния получила специализированное образцовое психиатрическое учреждение. Устройство павильонов, их размещение с искусно продуманным использованием рельефа и живописных окрестностей, планировка территории больницы и совершенно новая самобытная организация всей внутренней жизни этого учреждения на основе передовых научных достижений были проникнуты духом гуманности, везде царил целебный уют.

В 1904 г. в с. Любучаны и д. Ивино, расположенных недалеко от больницы, был создан семейный патронаж; к концу 1905 г. в 15 крестьянских семьях находилось 49 больных. В патронаж направлялись больные в хронической и конечной стадии различных форм психических заболеваний (раннего слабоумия, параноидного слабоумия, органического поражения мозга, паралитического слабоумия, эпилептического слабоумия и т. д.) в возрасте от 22 до 65 лет. Условия жизни и состояние здоровья патронажных больных наблюдались надзирателем, который обходил ежедневно все квартиры, не менее раза в неделю больных навещал врач больницы.

Больные еженедельно мылись в больничной бане, где проходили медицинский осмотр и взвешивание.

Для обсуждения всех наиболее важных медицинских, административных и хозяйственных вопросов был образован больничный Совет, в который, кроме директора больницы, входили все врачи (ординаторы, ассистенты), провизор и губернский санитарный врач Подольского уезда, а также другие компетентные в обсуждаемых вопросах лица (священник, смотритель, бухгалтер, заведующие лавкой, цейхгаузом, кухней и прачечной).

В первый организационный период с В.И. Яковенко работали врачи: Н.Н. Реформатский, Е.А. Генина, М.П. Глинко; позднее в больницу приходят В.А. Тромбах, А.М. Терешкович, В.И. Васильев, В.В. Балицкий, Н.Н. Тырнов, Е.Д. Тараников, П.Н. Голдобин, И.Д. Певзнер, А.С. Розенталь, А.А. Прозоров, Д.К. Лебедев, И.Н. Сухов, Е. И. Альтшулер и др.

С 1900 г. доктором С.П. Цветаевым начаты пато-анатомические вскрытия трупов, проводятся клинические и бактериологические исследования. Благодаря инициативе врачей и служащих больницы организуется медицинская и народная библиотека, которой многие годы заведовал врач Н.Н. Тырнов.

В 1911 г. больница приняла участие на Международной выставке гигиены в Дрездене, а позднее в 1913 г. - на Всероссийской гигиенической выставке. На последней выставке Московскому губернскому земству была присуждена высшая награда - Почетный диплом «За многолетние заботы о широкой постановке попечения о душевнобольных, за устройство и ведение дела в Покровской психиатрической больнице».

Вместе с тем продолжалось переполнение больницы, организованный при больнице центральный патронаж не мог обеспечить всех нуждающихся в этом душевнобольных.

Врачами больницы в 1911 г. была организована вторая психиатрическая перепись населения Московской губернии, которая обнаружила количество душевнобольных, вдвое превышающее число, полученное при переписи 1893 года. На основании углубленного анализа результатов переписи и накопленного врачами больницы опыта в вопросах психиатрической помощи в 1913 г. на XVIII губернском съезде были вновь подняты вопросы о ее децентрализации и более тесной связи со всей врачебно-санитарной организацией.

В смету расходов больницы закладывались расходы на церковные требы.

В 1911 г. на церковные требы при Покровской лечебнице с. Мещерского: на жалование священнику - 600 рублей (588 больных), прибавка за выслугу 10 лет - 300 рублей; на жалование причетнику - 240 руб. Прибавка за выслугу лет, 3 года - 60 руб. Продовольствие на 365 дней - 323 руб. 95 коп.

Сторожу при часовне - жалование 180 руб., продовольствие - 263 руб., 95 коп. Погребение умерших 100 погребений (погребение умерших, оправка могил, постановка крестов) - 600 руб. Прочие расходы - 40 руб., всего - 640 руб.

В 1913 г. больнице, на Всероссийской гигиенической выставке, была присуждена высшая награда. Продолжалось переполнение больницы, организованный при больнице центральный патронаж не мог обеспечить всех нуждающихся в нём душевнобольных.

В августе 1914 г. в Покровской больнице так называемый запасной барак с залом для увеселения больных и сотрудников, был переоборудован по госпиталь для раненных.

Покровский храм в с. Мещерском стал больничным, в 1906 г церковным старостой в нём был врач, директор больницы Михаил Платонович Глинка (род. 1860 г.)

В 1886 г. он окончил курс медицинских наук по специальности «душевные болезни». Он был назначен директором больницы после отставки В.И. Яковенко.

В Покровско-Мещерской школе в 1900 г. законоучителем был священник Сергей Васильевич Георгиевский, учительницей - Лидия Ивановна Яковенко.

Основное направление психиатрической помощи населению при советской власти до 1930-х гг. не было связано с именами, работавших в в Покровско-Мещерской больнице вместе с В.И. Яковенко, докторов. Психиатры искали причины упадка искусства и нравственности в обществе, ставшие заметными к началу XX в., в охватившем человечество патологическом процессе вырождения.

Согласно сформулированной в середине XIX в. французскими психиатрами Б.-О. Морелем и Моро де Туром теории вырождения, или дегенерации, в результате ухудшения условий жизни число болезней неуклонно увеличивается. Накапливаясь в поколениях одной семьи, физические и психические болезни приводят к ее вымиранию, а в конечном счете могут привести к вырождению человеческого рода в целом.

В статье "Вырождение и борьба с ним", написанной в 1908 г., Бехтерев обвинял капитализм и те социальные проблемы, которые он создает - конкуренция, бедность, подавление личности, - в том, что прогрессивное развитие человечества пошло вспять. Он призывал времена, "когда, наконец, заблудшее человечество... увидит, что все - братья, и что между ними не должно быть борьбы за существование"

После свержения монархии в феврале 1917 г. показалось, что обещанные времена наступили. Однако оставалось еще многое сделать, чтобы причины, ведущие к вырождению, прекратили действовать. Шла война, и психиатрический отдел Красного Креста не справлялся с потоком душевнобольных из армии. В тылу психиатрические больницы получали все меньше топлива, лекарств и продуктов; больных, чтобы не умерли с голоду, приходилось отпускать на все четыре стороны.

У Временного правительства, помимо психиатрии, было много других забот, и врачам приходилось решать вопросы самим на экстренных съездах Союза психиатров.

Вслед за этим наступили еще более тяжелые годы. Те врачи, кто не уехал из России, не был убит, не погиб от голода и болезней, стали свидетелями разрушения сложившейся системы здравоохранения.

В 1923 г. число пациентов всех психиатрических больниц России и Украины сократилось почти вчетверо по сравнению с предвоенным временем (12 950 человек в 1923 г. по сравнению с 42 229 в 1912 г.). Хотя в дальнейшем ситуация со снабжением стала медленно улучшаться, положение в больницах оставляло желать лучшего. Из-за нехватки персонала и переполнения больниц снова стали применяться смирительные меры, участились случаи насилия, в палатах появилась вооруженная охрана - все, с чем так боролись работники земской психиатрии.

Пытаясь остановить разрушение, обезлюдевший Союз психиатров пошел на сотрудничество с новым правительством, которое в апреле 1918 г. учредило комиссию по психиатрии, ставшую с образованием

Наркомздрава его секцией. Сотрудничество с правительственными органами, с одной стороны, дало психиатрам возможность проводить свои решения в жизнь, а с другой - поставило точки над i в вопросе об их подчиненности государству.

Если в апреле 1917 г. психиатры планировали создать общественный орган для руководства практической психиатрией в стране, то теперь стало ясно, что они будут следовать стратегии Наркомздрава. К удивлению старых врачей, эта стратегия не имела ничего общего с восстановлением уже зарекомендовавшей себя системы земской психиатрии и казалась в те годы совершенно утопической.

Назначенный на пост наркома здравоохранения Н. А. Семашко выступил с концепцией новой советской медицины. Он настаивал на трех принципах - бесплатная, управляемая из одного центра, и профилактическая, или социальная медицина.

Идея социальной медицины, состояла в том, что, поскольку здоровье и болезнь определены обществом, здравоохранение должно начинаться с социальных мероприятий. Базовым учреждением социальной медицины должно было стать такое, которое бы сочетало в себе функции лечебные, профилактические и просветительские. Прототипом его могли служить противотуберкулезные диспансеры, уже существовавшие в европейских странах.

В России перед первой мировой войной проект организации антиалкогольного диспансера (вернее, попечительства-амбулатории по типу туберкулезных диспансеров) выдвинул молодой врач клиники Московского университета Л.М. Розенштейн (1884-1934).

"Великий перелом" докатился до психогигиены в начале 1930-х и был связан с атакой на социальную медицину в целом. Сторонников социальной психиатрии обвиняли в тенденции все здравоохранение подменять психогигиеной, "лечить, учить, направлять и руководить, вмешиваться во все более сложные отношения растущей жизни". Цифры, полученные в результате диспансеризаций, объясняли неоправданным расширением понятия болезни.

Одной из причин конца социальной медицины было то, что ее создатели переоценили прочность партийной поддержки и, проводя свои обследования, долгое время не чувствовали опасности, которую представляло для правительства обнародование результатов.

В советское время Покровский храм был закрыт, разрушены были его пятиглавие, верхние ярусы закомар и колокольня .

Он был перестроен, разделён перекрытием на два этажа, и в нём открыли кафе (1960-1970-е гг.).

Пожилая женщина в 1980-х гг. рассказывала, что почти все супружеские пары, которые после регистрации "гуляли" в этом кафе, распались.

В наше время храм возвращён верующим.

В 1994 г. разобрано межэтажное перекрытие, храм очищен от мусора, в нём начались богослужения.

В Мещерском сохранился усадебный дом, построенный во 2-й половине XIX в. Л.Л. Боде, готическая башня (административный корпус больницы), хозяйственные корпуса и остатки парка.

В советское время здания усадьбы были в запущенном состоянии и искажались перестройками.

В наше время усадебные постройки Покровского-Мещерского реставрируются.

Рядом с Мещерским - бывшая усадьба Мальвинское-Отрадное, где восстановлен деревянный усадебный дом.

Усадьба принадлежала помещице Лидии Николаевне Мальвинской-Хлюстиной.

В 1910 г. здесь поселился Владимир Григорьевич Чертков, друг, единомышленник и издатель сочинений графа Льва Николаевича Толстого . Владимир Григорьевич, сын командира лейб-гвардии Преображенского полка, члена Военного Совета, помощника председателя Главного комитета по устройству и образованию войск, генерал-адъютанта, хорошо знавшего императора