Герои ВОВ. Руднев Семен Васильевич

Семен Васильевич Головин С. В. Головин принадлежал к роду выехавших на Русь иноземцев. Его предок Стефан Васильевич с сыном Григорием Ховрой в начале XV в. появился при дворе Василия I в качестве богатого греческого купца из Сурожа. Занимаясь торговыми операциями

Эльгер Семен Васильевич

Руднев Семен Васильевич

Юренев Константин Константинович

Юренев Ростислав Николаевич

Хохряков Семен Васильевич

При каких обстоятельствах он погиб.

Легенда о смерти Ковпаковского комиссара Руднева от рук чекистов якобы за сотрудничество с УПА вошла даже в учебники. Ниже — расследование доктора исторических наук о том, как на самом деле Семен Руднев относился к украинским националистам и при каких обстоятельствах он погиб.

В классику искусства партизанской борьбы вошел 100-дневный Карпатский рейд 1943 года Сумского партизанскою соединения под командованием Сидора Ковпака.

Среди трагически страниц этой операции в тылу врага — гибель комиссара соединения, члена подпольно ЦК Компартии (большевиков) Украины, Семена Васильевича Руднева и его сына Радия.

Мы проведем собственное историко-документальное расследование на основе материалов Центрального ГОСУДАРСТВЕННОГО архива общественных объединений и отраслевого ГОСУДАРСТВЕННОГО архива СБУ.

В классику искусства партизанской борьбы вошел 100-дневный Карпатский рейд 1943 года Сумского партизанского соединения под командованием Сидора Ковпака.

Среди трагических страниц этой операции в тылу врага — гибель комиссара соединения, члена подпольного ЦК Компартии (большевиков) Украины, Семена Васильевича Руднева и его сына Радия.

Мы проведем собственное историко-документальное расследование на основе материалов Центрального государственного архиве общественных объединений и Отраслевого государственного архива СБУ.

Статья в «Правде», с которой все началось

На фоне жажды «исторической правды» в 1990 году в центральном органе КПСС, газете «Правда», появилась статья одного из бывших командиров партизанского соединения Сидора Ковпака — Героя Советского Союза Петра Брайко.

Ключевой сенсацией откровений Петра Евсеевича стала версия о сознательной ликвидации комиссара С.Руднева при содействии сотрудника ГРУ ГШ Петра Вершигоры.

Как утверждал П.Брайко, генерал вовсе не был убит 4 августа 1943 года в ходе жаркого боя под местечком Делятин (нынешней Ивано-Франковской области), а стал жертвой подосланного чекистами киллера.

На роль последнего предлагалась радист разведывательно-диверсионной группы (РДГ) «Лезвие» Анна Туркина (Лаврухина, которую в соединении за маленький рост и хрупкое телосложение прозвали «Аней Маленькой»).

Сразу же отметим — РДГ «Лезвие» под командованием подполковника Петра Вершигоры(сменившего в 1944 году С.Ковпака на командной должности) к НКВД не принадлежала, и была заброшена Главным разведывательным управлением Генштаба Красной Армии на базы Ковпака в июне 1942 года.

Семен Руднев. По усам его тело и опознают после войны. Это и другие фото — с жж novoross

Одновременно с ней при соединении действовала оперативная группа «Поход» от 4-го (зафронтового) Управления НКВД-НКГБ СССР во главе с подполковником госбезопасности Александром Мирошниченко.

Сам П.Брайко утверждал, что именно П.Вершигора вскоре после смерти И.Сталина, в середине 1953 года, и рассказал ему о роли «моей радистки Анюты».

Само собой, в изданной в 1982 году документальной повести «Партизанский комиссар» Брайко придерживался «ортодоксальной» «героической версии» гибели генерала в бою. «Автор показывает С.В.Руднева как человека большой души, стойкого бойца ленинской партии, талантливого воспитателя молодежи» — говорилось в аннотации к книге.

Автора сенсации П.Брайко (безусловно, заслуженного человека, ветерана партизанского движения, автора ряда закрытых трудов по тактике партизанской войны для послевоенного советского Спецназа) не смущали «детали», приводимые ветеранами — непосредственными участниками фатального делятинского боя.

Так, полковник в отставке Н.Смирнов, бывший партизанский радист, писал: «Я уверен, что НКВД здесь к Рудневу не имело отношения. Ну, во-первых, он никогда бы не стал генералом. Ему бы из Москвы не привезли генеральскую форму и не удостоили бы самых высоких наград правительства.

И, во-вторых, в нашем соединении была самостоятельная, зависимая только от Центра особая группа чекистов. И если бы действительно от НКВД исходило задание устранить Руднева, то они для этого имели всё. И совсем не требовалось ждать того боя в Делятине и тем более привлекать к этому девушку, которая и стрелять-то, как следует, не умела.

Кроме того, когда мы выходили из Делятина на Белые Ославы, я ни на миг не упускал Аню из виду, поскольку при захвате города был ранен, и для меня отстать — значило погибнуть. Аня Туркина за все время операции ни на минуту не была рядом с Рудневым».

Ложь в творческом развитии

«Версия» П.Брайко получила своеобразное развитие в еще советской тогда Украине.

На страницах трибуны национально-демократических сил, газеты «Літературна Україна» журналист С.Тельнюк в статье «Незаконченная поэма о Рудневе» утверждал, что ковпаковцы сотрудничали с Украинской повстанческой армией, которая, якобы, беспрепятственно пропустила партизан в Западную Украину, а потом, якобы, по приказу самого И.Сталина партизаны получили приказ: «Ударить националистам в спину!».

С.Руднев (глаза и уши партии!), в изложении С.Тельнюка, возмутился: «Мы же с ними договаривались!» и укорял Сидора Артемьевича в «предательстве интересов украинского народа». Однако «национально не сознательный» С.Ковпак настоял на выполнении приказа Верховного главнокомандующего.

Естественно, что никаких документальных ссылок журналист не привел, а ссылался исключительно на беседу с супругой классика украинской советской литературы Павла Тычины — Лидией Петровной (ей, якобы, доверительно поведал об этом муж).

Вскоре одно из новейших отечественных пособий для поступающих в ВУЗы писало как о доказанных фактах: Руднев «настаивал на единых с УПА действиях, направленных против фашистов. За это во время одного из боев с гитлеровцами он был убит агенткой НКВД». (Эта информация приведена и в «Вікіпедії» — «Історична Правда»)

В публикациях «на заре независимости» приводились «пересказы свидетельств» Петра Вершигоры о «пулевых отверстиях в затылке черепа» комиссара (хотя офицер ГРУ не мог видеть таких подробностей в принципе — о чем позднее).

Сидор Ковпак

Заметим, что сотрудница ГРУ — радистка, действительно могла быть и негласным сотрудником НКВД.

Но, как рассказывали профессору-историку Владимиру Тополенко (после скандальной публикации Брайко этот полковник госбезопасности по указанию КГБ СССР готовил обстоятельную справку о гибели Руднева) очевидцы, при «Ане Маленькой» неотступно находились два надежных бойца, наделенные правом ее ликвидации в случае угроза перехода на сторону врага или плена (один из них носил и рацию — аппаратура была непосильной ношей для тщедушной девушки).

Кстати, никто радистов не направлял в гущу боя, где сгинул Руднев — они находились при командовании, по возможности — в безопасности.

Учитывая многолетнюю лояльность П.Брайко к советскому строю (в августе 1944-го удостоен звания Героя Советского Союза за отличия в Польском рейде), справедливой для хода нашего расследования будет постановка вопроса о мотивах, которыми руководствовался уже немолодой человек, идя вынос на суд читателей «оригинальную» версию случившегося.

Непростой является биография самого Петра Евсеевича, в соединении С.Ковпака командовавшего взводом, ротой, штабом Кролевецкого партизанского отряда, батальоном, разведкой соединения и 3-м полком 1-й Украинской партизанской дивизии имени Дважды Героя Советского Союза генерал-майора С.Ковпака (как с 25 февраля 1944 года при живом Ковпаке именовалось Сумское партизанское соединение).

Например, ветеран, сотрудник музея «Партизанской славы» в г. Делятине М.Музыря задается вопросом:

«При изучении боевого пути соединения Ковпака и судеб участников последнего рейда в Карпаты у нас нередко возникают вопросы, и мы их решаем совместно с бывшими товарищами по оружию.

А вот на многие вопросы к П.Брайко мы так и не получили вразумительных пояснений. Всё, о чём он обычно пишет — это, главным образом, самовосхваление, оправдания. В его воспоминаниях много путаницы, грубых ошибок и просто вранья.

Ну, скажем, хотелось бы, чтобы он написал, как он, лейтенант 21 кавполка погранвойск НКВД, очутился в полицаях, откуда и пришёл к нам?».

Упомянутый полковник в отставке Н.Смирнов отмечает — по словам самого П.Брайко, он после войны был арестован и заключен в лагерь: «Но о причинах ареста умалчивал. Возможно, Брайко действительно напрасно пострадал. Но среди партизан во время войны, да и после ходили разговоры, что он, будучи пограничником Брайко попал в плен к немцам. Потом бежал.

Где-то мотался по оккупированной территории около года. Был какое-то время среди бандеровцев. А по прибытии в соединение Ковпака не смог толком объяснить, как вел себя до того.

Видимо, вот этим и могла после войны заинтересоваться госбезопасность».

Справедливости ради отметим, что контрразведкой партизан (о которой мы еще расскажем) заправляли кадровые сотрудники НКВД и НКГБ, и если Брайко доверили командные должности, видимо, сочли возможным ему поверить.

После войны Брайко был осужден к 10 годам ИТЛ по сфальсифицированному обвинению. После смерти Сталина освобожден и полностью реабилитирован, закончил Военную академию имени М.В. Фрунзе, командовал войсками МВД в Казахстане. В конце 1960 г. П. Брайко уволился в запас и перешел, как тогда говаривали, на «литературный фронт».

Вручение привезенных самолетом из Москвы наград перед Карпатским рейдом. Руднева легко узнать по усам

Впрочем, на этом вопросы сослуживцев к Петру Евсеевичу не исчерпывались:

«Сам П.Брайко и до сих пор не может убедительно объяснить нам, партизанам, где он был в самую критическую минуту последнего боя Руднева, хотя ему было поручено командовать батальоном и он был послан Ковпаком именно на помощь Рудневу и должен был прикрыть его с правого фланга.

Но этот приказ Брайко не выполнил. Это он сам признал в своей книге „Внимание, Ковпак!“.

И именно поэтому немцы, заняв справа господствующую высоту, получили возможность обрушить на горстку партизан во главе с Рудневым прицельный шквальный огонь».

Руднев — уроженец Сумщины и революции

Будущий генерал-партизан родился 27 февраля 1899 года в селе Моисеевка (ныне Руднево) Путивльского района Сумской области Украины, в многодетной украинской крестьянской семье.

15-летним подростком выехал в Петербург и поступил учеником столяра на Русско-Балтийский завод, известный своим квалифицированным и организованным рабочим коллективом. Здесь же в марте 1917 года стал членом РСДРП (большевиков), на то время — оппозиционной партии, за распространение большевистских листовок вместе с товарищами был арестован и брошен в Выборгскую тюрьму.

Воевал в Красной Армии в 1920-х, потм стал армейским политработником, в 1932 году закончил Военно-политическую академию им. Ленина. Служил комиссаром 61-го зенитно-артиллерийского полка береговой обороны в Севастополе.

В 1932-1939 годах служил на Дальнем Востоке комиссаром 9-й артиллерийской бригады, начальником политотдела Де-Кастринского украинского отдела (то есть района компактного проживания украинцев), комиссаром отдельного укрепрайона.

В период «Большого террора» 1937-1938 годов арестовывался, но, к счастью, быстро был освобожден «за недоказанностью», восстановлен в звании, хотя и в армейские кадры не вернулся, уволился по состоянию здоровья и переехал на родину, в Путивль, где с мая 1940 года возглавил районный совет Осоавиахима (предшественницу ДОСААФ).

Видимо, тогда же они познакомились с председателем Путивльского горисполкома (с 1939 года) Сидором Ковпаком.

Партизан-профи и душа отряда

В Центральном госархиве общественных объединений Украины (ЦГАООУ) сохранились записанные в 1947 году воспоминания Ильи Старинова.

Диверсант-конструктор датирует время свертывания масштабной подготовки «кадровых» партизан 1933 годом, то есть С.Руднев мог окончить такие курсы не позднее начала 1930-х, будучи армейским политработником.

Таким образом, к началу войны он сформировался не только как опытный командир, политработник и воспитатель, но и владел основами партизанских действий.

Читая «непричесанные» официозом мемуарные записи ковпаковцев — участников Карпатского рейда — поражаешься восхищенным отзывам этих обстрелянных и несентиментальных людей о своем комиссаре.

Политрук разведки 1-й УПД А.Демидчик: «Самым замечательным человеком в отряде был комиссар Руднев», он всех знал по имени, ценил разведку, отдавал последнее раненым, если кто напьется, так побеседует с ним, «что тот десятерым закажет пить» (антиалкогольной работы у комиссара и правда хватало).

Руднев зачитывает приаказ Ковпака о «повышении бдительности». 1943 год

Герой Советского Союза Д.Бакрадзе (в будущем командовал 1-м полком 1-й УПД) вспоминал, как ему, командиру штурмовой группы, согрела душу последняя перед злосчастной атакой на Делятин беседа с комиссаром: «Давид, Делятин обязательно нужно взять, это для нас сейчас все равно, что Киев».

Действительно, комиссар ценил боеввых товарищей, написав в дневнике: «Это народные мстители..., которые пришли добровольно в п[артизанские] о[тряды], не ища здесь удобств, отомстить врагу за страдания своего народа, за слезы матерей, жен и сестер, за кровь. пролитую своими братьями. Это народные Апостолы, потому что они несут правду народам временно оккупированных областей нашей Родины».

Он лично участвовал в боях и операциях, «не кланялся пулям».

Начальник санчасти соединения Надежда Маевская подробно описала тяжелое ранение комиссара в бою с мадьярскими карателями у села Веселое во время рейда «Путивль — Брянские леса» в феврале 1942 года: пуля пронизала голову от левого уха, прошла через горло и язык, вышла со стороны правого уха«; к умирающему отцу прибежал сын Радий (прошел с ним боевой путь, пережив отца на восемь дней, и тоже навсегда остался в Карпатах).

Тогда Руднева удалось спасти.

У колыбели Сумского соединения

Задание сформировать партизанские отряды Ковпак и Руднев получили независимо друг от друга в Сумском обкоме КП(б)У.

В июле-августе в Спадщанском лесу на Сумщине заложили в тайники продовольствие и 750 кг взрывчатки для будущего партизанского отряда. В сентябре свой немногочисленный Путивльский партизанский отряд создает С.Руднев, и тогда же, 10 сентября, в лес уходит с четырьмя соратниками «мэр» Путивля С.Ковпак.

На совещании 22 октября 1941 года приняли решение о слиянии партизанских отрядов С.Ковпака и С.Руднева в один отряд, Семен Васильевич стал комиссаром партизанского соединения (С.Ковпак занимал до войны должность повыше, хотя кадровый военный и подготовленный партизан Руднев куда более подходил на место командира соединения).

Если в октябре 1941-го Путивльский отряд насчитывал 48 человек, Глуховский — 22, Шалыгинский — 12 человек, то к 6 августа 1942 года в группе партизанских отрядов Сумской области (Ковпака-Руднева) воевали уже 1328 народных мстителей.

А результаты боевой и диверсионной работы оказались ощутимыми для врага: до августа 1942 года соединении ликвидировало почти 4 тыс. немецких и венгерских военнослужащих (последние отличались жестокостью в карательных операциях и выполняли, после разгрома 2-й венгерской армии, в основном, функции охраны тыла вермахта), включая 150 офицеров и 2 генералов.

Собственные потери ковпаковцев составили 114 убитых, 53 пропавших без вести, 150 раненых.

На Правобережном Полесье возникают целые партизанские края, полностью очищенные от оккупантов, с собственной советской администрацией.

В частности, глубокой осенью 1942-го с левого берега Днепра на север Киевщины и Житомирщины перешли отряды Ковпака и Сабурова, впоследствии — черниговское соединение А.Федорова.

Партизаны очистили от немцев большие районы и обустроили аэродромы для приема самолетов с Большой земли. Те поставляли все необходимое для войны — и взрывчатку, и квалифицированных подрывников. Назад самолетами вывозили больных и раненых. В итоге стратегическая железная дорога Ковель — Киев очутилась под постоянным прицелом партизан. Выбить их с Полесья у немцев уже не хватало сил.

В октябре 1942 года Политбюро ЦК ВКП (б) образовало нелегальный ЦК КП (б)У и поставило перед ним задачи расширять масштабы партизанского и подпольного движения во вражеском тылу.

В состав ЦК вошли опытные партизанские военачальники С.Ковпак, С.Руднев, П.Куманек, А.Федоров, А.Сабуров, начальник Украинского штаба партизанского движения (и заместитель наркома внутренних дел УССР комиссар госбезопасности) Т.Строкач, секретарь основного ЦК Д.Коротченко (всего 17 лиц).

«Нахалы» из УПА

Взаимоотношения с украинскими повстанцами, действовавшим под политическим руководством ОУН (С.Бандеры) были для советских партизан злободневны, потому что они оперировали практически в одном и том же регионе Волыни и Полесья (колыбели УПА в 1943 году).

С января 1943 года начинаются прямые вооруженные столкновения партизан с украинскими повстанцами, весной-летом того же года оформившихся в УПА. Хотя в 1943 году лидеры ОУН (С.Бандеры) и выдвинули стратегию «двухфронтовой борьбы», противником № 1 по понятным причинам оставалась советская сторона.

Только в октябре-ноябре 1943 состоялось 54 боя УПА с партизанами. Даже летом 1944 повстанцы оказались способны заблокировать вывод в Галичину 17-тысячного соединения «красных» партизан.

Как докладывал командир партизанского соединения им. Хрущева, участники десятков боев говорят, что впервые сталкиваются с «такими нахалами, которые идут на „ура“ на станковые пулеметы», хотя сами отчасти вооружены макетами винтовок и трещотками вместо автоматов.

Постепенно борьба с повстанцами стала именоваться в заданиях партизанам и зафронтовым оперативным группам НКВД-НКГБ «особым заданием», и рассматривалась второй по значению после антинемецкой.

28-29 мая 1943 года в расположении партизанского соединения А.Сабурова на реке Уборть на Житомирщине, отмечает в дневнике С.Руднев, состоялось совещание командиров партизанских отрядов с секретарем ЦК КП(б)У Демьяном Коротченко, группой членов ЦК, включая пять генералов.

В числе приоритетных поднимался вопрос «об украинских и польских националистах». К сожалению, комиссар не раскрыл обсуждения этого вопроса.

Более того, в сохранившихся в личном архивном фонде блокнотах Д.Коротченко хотя и имеются карандашные записи о совещании, но они крайне скупы и существа проблемы не освещают.

Однако, судя по всему, перспектива «союзных отношений» не поднималась — ожидать такой постановки иного в присутствии партийного куратора партизанского движения было бы наивно («политически вредно», как говаривали в то суровое время).

А были ли повстанцы в Карпатах?

Однако главной мишенью ковпаковцев УПА не могла быть по той простой причине, что в Прикарпатье УПА тогда попросту не существовало! (хотя и действовало разветвленное подполье ОУН).

На Волыни же и в Полесье партизаны сами старались избегать распыления сил на боевые действия с повстанцами (стремясь не отвлекаться от действительно главных целей).

В 1945 году оперативной группой НКГБ УССР был захвачен Александр Луцкий («Беркут») — сослуживец Романа Шухевича по 201-у полицейскому батальону и бывший член Провода ОУН(Б).

По свидетельству А.Луцкого (расстрелянного 13 ноября 1946 года по приговору военного трибунала) именно приход на Прикарпатье соединения Ковпака вынудил главкома УПА Р.Шухевича отдать приказ о формировании в регионе Украинской народной самообороны (УНС).

Бойцы Сумского партизанского объединения переходят через речку. 1943 год

5-6 тысячной УНС командовал сам «Беркут». Судя по его показаниям на допросах, при первых же стычках с партизанами стало ясно, что перед ними серьезный противник, с которым лучше не вступать в прямой бой (курень «Черных гайдамаков» вообще разбежался).

К тому же УНС в качестве основного противника рассматривала польскую националистическую Армию Крайову (АК), ведь именно летом 1943 года вспыхнула (начавшись с атаки УПА одновременно семи десятков польских сел и баз самообороны), печально известная украинско-польская «Волынская резня», носившая характер этической чистки по замыслам обеих сторон и стоившая десятки тысяч жизней (польская сторона из года в год увеличивает число жертв-поляков, у отдельных авторов она перевалила за 100 тысяч, не афишируя при этом операцию АК «Буря» по силовому взятию под польский контроль западноукраинских земель «Второй Речи Посполитой» в границах 1939 года).

Группа же УПА «Запад» сформировалась в Прикарпатье только в декабре 1943 года. Иными словами, приход ковпаковцев породил (или катализировал) там украинское националистическое повстанчество, а не наоборот!

Второй же причиной, подтолкнувшей к созданию УНС, было стремление Провода ОУН (Б) «перехватить» молодежь призывного возраста от мобилизации в дивизию СС «Галичина», инициатором создания которой стали их заклятые конкуренты из ОУН Андрея Мельника.

К слову говоря, по данным партизанской разведки, отдельные группы солдат «Галичины» принимали участие в операциях немцев в Карпатах против ковпаковцев, однако в качестве проводников, а не боевых единиц.

Врага — разведать, нефть — сжечь

Конечно же, соединение С.Ковпака выступило в поход не по спонтанному решению. Рейд предусматривался оперативным планом боевых действий партизан Украины на весенне-летний период, утвержденным ЦК ВКП(б) и Государственным комитетом обороны СССР (его председателем был И.Сталин).

По нашему убеждению, главными и реальными задачами ковпаковцев являлись следующие. Во-первых, осуществление диверсий на коммуникациях врага на Правобережной и Западной Украине для затруднения переброски войск к театру ожесточенных боев на Курском выступе и за освобождение Левобережной Украины.

Во-вторых, глубокая разведка сил и укреплений противника, всего Карпатского театра военных действий (ведь в сентябре 1943-го Красная Армия начала Битву за Днепр и операции в Западной Украине были лишь делом времени), а также зондаж возможностей распространения партизанской борьбы на восточноевропейские страны совместно с местными патриотами-антифашистами.

Наконец, наиболее слабым участком обеспечения немецкой армии были нефть и нефтепродукты, а Бориславский нефтедобывающий бассейн (в 1930-х дававший до 0,5 млн. тонн сырой нефти) был вторым по значению для рейха (после Румынии) источником нефти и горючего.

22 апреля 1943 года руководители Сумского соединения направили Т.Строкачу шифровку о том, что ими принят план весенне-летних боевых действий, в который входит и рейд на Западную Украину.

Партизанская дипломатия

Уж коль речь зашла об отношениях партизан и повстанцев, не лишним будет коснуться «табу» как советской, так и националистической диаспорной историографии — попыток наладить между ними определенные невоенные отношения, соблюсти хотя бы нейтралитет.

Партизанская разведка достаточно высоко оценивали антинацистскую борьбу УПА, что создавало объективные предпосылки для хотя бы временного союза или нейтралитета в интересах борьбы с совместным противником.

Определенные территории Волыни и Полесья контролировала УПА, причем на них сразу же разворачивались социально-экономические и национально-культурные преобразования в духе Программы ОУН (Б) от августа 1943 года (отказавшейся от ксенофобской доктрины «интегрального национализма» и провозгласившей курс на построение демократической и социалистической по сути экономического строя Украинской Самостийной Соборной Державы).

С другой стороны, образуются обширные «партизанские края» — на Ровенщине в 10 тыс. кв.км с населением 300 тысяч, в квадрате Олевск-Овруч-Мозырь-Туров — 14 административных районов с 200 тысячами жителей.

Тут создаются органы управления, налаживается хозяйство (вплоть до местной промышленности), открываются школы, выходят газеты. Упомянутые «партизанские республики» надо было обезопасить.

Группа ковпаковских командиров вместе с секретарем ЦК КП(б)У Коротченко (в центре) перед выходом в Карпатский рейд. Справа от Коротченко — Ковпак з характерной бородкой, слева — Руднев

Идеология идеологией, а здравый смысл, военно-тактические соображения брали свое.

Зафиксировано немало случаев переговоров партизан с украинскими повстанцами, что признается даже советской историографией.

Известны переговоры 1943 года о совместных действиях против нацистов между украинскими повстанцами и партизанским военачальником А.Сабуровым (до войны — кадровым офицером НКВД), командиром партизанской бригады Бринским.

Интересно сохранившееся в архивах разведотдела УШПД сообщение командира Чехословацкого партизанского отряда, капитана НКВД Репкина (будущий Герой Советского Союза, словак Ян Налепка, погибший под Овручем в ноябре 1943-го), толковавший «за жизнь» с командирами УПА.

Мы вовсе не против социализма, резали «сермяжную правду» повстанцы, и с радостью бы прекратили войну с партизанами. За оружие нас заставили взяться насильственная коллективизация и закрытие церквей большевиками.

«Главный идеал у них, — сообщал Я.Налепка, — чтобы немцы разбили большевиков, а немцев разбили англичане. Тогда они учредили бы Самостийну Украину».

В этих словах — трагедия тысяч полещуков и галичан, оказавшихся в пекле братоубийства по причине предвоенных эксцессов тоталитаризма.

Но тут возмутилась «руководящая и направляющая сила». По словам секретаря Ровенского подпольного обкома Василия Бегмы, «отдельные командиры партизанских отрядов стали на путь переговоров» с полевыми командирами УПА и «даже заключали с ними договоры о нейтралитете».

В результате вместо координации или хотя бы «вооруженного нейтралитета», в августе 1944-го Политбюро ЦК КП(б)У приняло решение передать партизанскую дивизию им. С. Ковпака в распоряжение НКВД «для прохождения дальнейшей службы, использовав ее в первую очередь для быстрейшей ликвидации националистических банд».

Так что не один С.Руднев высказывал «нестандартные» соображения о взаимоотношениях с «лесной армией», другое дело — нельзя упрощать реальное отношение комиссара к повстанцам, о котором мы ниже поведем речь языком документов.

(Окончание следует).

РУДНЕВ СЕМЕН ВАСИЛЬЕВИЧ родился 27 февраля 1899 г. в с. Маисеевка, ныне Руднево Путивльского района Сумской области, в семье крестьянина. Образование среднее. В Красной Армии с 1918-1938 гг. и с 1941 г. Участник гражданской войны. Окончил Военно-политическую академию. На фронте в Великую Отечественную войну с сентября 1941 г. возглавлял партизанский.от­ряд в Сумской области, который в октябре объ­единился с Путивльским отрядом С. А. Ковпа­ка.

С. В. Руднев стал комиссаром объединенно­го отряда, затем партизанского соединения. В 1942-1943 гг. участвовал в партизанских рей­дах на Правобережную Украину и в Карпаты. С сентября 1942 г. - член подпольного ЦК КП(б)У. Погиб в бою 4 августа 1943 г. около пос. Делятин Надворнянского района ныне Ива- но-Франковской области.

За большую работу по развертыванию партизанского движения в тылу немецко-фашистских захватчиков, прове­дение партизанских рейдов, личное мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, 4 января 1944 г. генерал-майору Рудневу С. В. присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.

Семен Васильевич Руднев родился в многодетной кресть­янской семье. В пятнадцать лет уехал он на заработки в Петербург, где поступил на Русско-Балтийский завод столя­ром. Здесь принял участие в революционном движении и в 1917 году стал членом РСДРП (б). За распространение большевистских листовок вместе с товарищами был аресто­ван и помещен в Выборгскую тюрьму, но вскоре осво­божден. Он участвовал в штурме Зимнего дворца. В 1918 году ушел добровольцем в Красную Армию, на Южный фронт, в составе Сивашской дивизии штурмовал Крым. Там он становится политработником, в 1920 году заканчивает курсы политуправления Юго-Западного фронта. Б начале двадцатых годов С. В. Руднев - инструктор политотдела, комиссар полка.

С 1925 по 1929 - слушатель Военно-поли­тической академии. После окончания академии С. В. Руд­нев направляется на Черноморский флот комиссаром зенитно-артиллерийского полка береговой обороны в Севастопо­ле. В начале 1932 года партия и правительство принимают меры по защите дальневосточных рубежей нашей Родины и С. В. Руднев переводится в части береговой обороны Осо­бой Краснознаменной Дальневосточной армии. В 1936 году награжден орденом Красной Звезды. До 1937 года он слу­жит комиссаром, а затем начальником политотдела в артил­лерийских частях береговой обороны. С осени 1937 года - начальник политотдела военно-строительной бригады.

Когда он приехал на границу, в подразделениях было тяжелое положение: при суровых, почти девятимесячных зи­мах примитивные жилищно-бытовые условия, нехватка све­жего продовольствия. Все это отражалось на настроении лю­дей. Командование дало задание - превратить отдаленный отряд в высокобоеспособную единицу. Для этого необходимо было создать условия - настоящие военные городки-заставы. Началось строительство: конечно же силами лично­го состава, что добавило новые тяготы к и без того боль­шой служебно-боевой нагрузке, но на то и был в части ко­миссар, чтобы оказаться в трудную минуту на решающем участке.

Семен Васильевич обладал веселой, заражающей окру­жающих способностью к работе, был большим мастером слова. Руднев знал почти каждого бойца в лицо, знал семьи всего командного состава, жил их нуждами и заботами.

Через три года отряд трудно было узнать. Цинги и ску­ки, захолустной тишины как не бывало. Долгие зимы уже никого не пугали. Бойцы, командиры, их жены активно за­нимались спортом, особенно лыжным и велосипедным, уча­ствовали в художественной самодеятельности, повышали свое образование.

В 1939 году по состоянию здоровья С. В. Руднев демо­билизуется из армии и возвращается на родину, в Путивль, где вскоре назначается председателем районного совета Осоавиахима.

За два года недавний комиссар-пограничник в новом для себя деле добился больших результатов, вкладывая в подготовку будущих красноармейцев весь свой талант ор­ганизатора, всю страсть политического бойца партии.

Весной 1940 года за Сеймом начались тактические заня­тия мелких подразделений осоавиахимовцев - учебных от­делений, взводов и рот.

Когда началась Великая Отечественная война, в Путивльском районе не было предприятия и колхоза без осоавиахимовской организации. Сотни бойцов подготовили Семен Ва­сильевич Руднев и его общественный помощник директор школы Григорий Яковлевич Базыма к грядущим тяжким испытаниям. Не прошло и года, как их уроки многим осоавиахимовцам пришлось повторять в тех же местах.

Нашествие стремительным валом накатывало с Запада. По мере приближения врага в Путивле было образовано два партизанских отряда. Один - из 28 человек, его коман­диром стал председатель горсовета Сидор Артемьевич Ков­пак. Другой - из 25 активных членов Осоавиахима во гла­ве с Рудневым. Они начали действовать сразу после нача­ла оккупации Путивльского района. Уже в сентябре на партизанских минах подорвались немецкие танки и авто­машины, стали исчезать мелкие группы пехоты врага. Пер­вые недели отряды действовали самостоятельно и связи между собой не имели. К началу октября Руднев по первым диверсиям Ковпака напал на его след. Встретились они в Спадщанском лесу. Как обрадовались друг другу эти раз­ные по характеру, возрасту и воспитанию люди, ведь они были одинаковы в главном: в преданности партийному долгу.

Трудно приходилось им обоим. Велик был у мно­гих партизан страх перед мощью врага, иные не знали, что делать, с чего начать. Поначалу командиры сами ходи­ли в разведку. Ковпак и Руднев хорошо понимали, как необходимо выиграть первый бой, чтобы сплотить необстре­лянные отряды, вселить в партизан уверенность в своих силах. При первой встрече командиры обсудили положение, поделились опытом первых дней борьбы и Руднев предло­жил Ковпаку слить оба отряда.

Ты, Сидор, командуй, а я по старой памяти буду ко­миссаром.

Семен Руднев и Сидор Ковпак.

Руднев энергично взялся за работу по сколачиванию отряда, укреплению дисциплины, поднятию морального ду­ха партизан. Он сам во всем показывал пример. Внешний вид бойца, распорядок дня, несение службы, подчинение начальникам - все это он считал обязательным для себя и требовал от подчиненных того же. Не сразу были достиг­нуты те замечательные дисциплина и организованность, которыми впоследствии отличались ковпаковцы, разные лю­ди приходили в отряд и не всем но душе была требователь­ность комиссара.

После памятного для отряда Веселовского боя ковпа­ковцы стали готовиться к штурму родного города. На Виш­невой горе, с которой когда-то половецкие ханы разгляды­вали валы и башни Путивля, устроили они наблюдательный пункт. Еще не занималась заря, когда в небе вспыхнули три красные ракеты и единственная тогда у партизан трофей­ная пушка ударила гулко и призывно. Затрещали пулеме­ты в Стрельниках, в Яцине, в Старой Шараповке, дрогну­ли и побежали немецкие гарнизоны из этих сел, открыв путь на Путивль, и горожане снова увидели тех, кого прош­лым летом водил полковой комиссар Руднев на учения «Бой за город».

Став хозяевами положения в лесах Хинельских, ковпа­ковцы пошли на север - в Брянские леса. Там будущий писатель, а в то время фронтовой разведчик П. Вершигора впервые увидел С. В. Руднева: «…на прекрасной арабской лошади - красивый, мужественный, военный человек с черными как смоль усами и быстрым взглядом». Поистине, для людей, родившихся в двадцатые годы, даже не знаю­щих его биографию, один вид его должен был напоминать комиссаров гражданской.

Таково первое впечатление; позже Вершигора добавит к этому: «…Культурный, всесторонне образованный, храбрей­ший воин и обаятельный оратор… слово для него было ос­новным, чем двигал вперед он свое большое дело».

Под стать комиссару была и его семья. Вместе с Рудне­вым пришел в отряд его семнадцатилетний сын Радий. Способный, развитой, выросший на границе, он был как бы живым воплощением своего тимуровского поколения. В от­ряде он стал разведчиком и подрывником. Партизанкой стала жена Руднева Доминикия. Младший сын Юра стал «командиром детей» партизан, которых родители вынужде­ны были забрать с собой.

«Руднев умел говорить не казенно, каждое простое и обыкновенное слово проникнуто у него страстностью, оно было целеустремленным, действовало как пуля по врагу, очищало бойца от солдатской грязи и грубости. Руднев не­устанно работал над воспитанием своих партизан. Он выби­вал из них ненужную жестокость, он вселял в них терпели­вость, выносливость, высмеивал трусов, пьяниц и жестоко боролся с мародерами. Последнее особенно важно в парти­занской жизни. Партизаны - это армия без интендантства, армия, над которой нет ни определенных законов, ни их блюстителей, ни ревтрибуналов, поэтому здесь легко ска­титься к простому бандитизму, к употреблению оружия для легкой, привольной и сытой жизни».

Сравнивая своего героя с Дапко, Вершигора писал, что «это был действительно человек, способный повести за со­бой массу».

Роль Руднева в партизанском движении Украины, да и не только Украины, гораздо более велика, чем та, которую он должен был выполнять по своему служебному положе­нию. Он был комиссаром Путивльского партизанского отря­да, а затем партизанского соединения нескольких отрядов. Партизаны других соединений всегда старались подра­жать соединению Ковпака. Оно было лучшим по своим бое­вым качествам, своему отборному составу. Своими рейдами оно всегда открывало новую страницу в летописи партизан­ского движения. Партизаны Ковпака и Руднева ходили дальше всех, они были разведкой партизанского движения Украины и Белоруссии.

Осенью 1942 года партизаны Путивльского отряда, к которому уже присоединились Глуховскнй, Кролевецкий, Шалыгинский и Конотопский, получили ответственное зада­ние - выйти в рейд на правый берег Днепра.

Рейд этот совпал по времени со Сталинградской битвой. Исход ее еще не был решен, и Ставка придавала большое значение нарушению коммуникаций в тылу врага, срыву поставок на фронт вооружения и техники, людских резер­вов. Партизанское соединение вышло из Брянских лесов и прошло по Орловской, Сумской, Черниговской, Житомир­ской, Ровенской областям, форсировало Десну, Днепр, При­пять и много других водных преград. Рейд продолжался более трех месяцев, пройдено было около 1600 километров по тылам врага!

Весной 1943 года отряды вышли под Киев. Тогда же Ковпаку и Рудневу присвоено звание «генерал-майор». Ле­том. 1943-го, во время битвы на Курской дуге, отряды отпра­вились в новый рейд - на Карпаты. В глубоком тылу вра­га было необходимо выполнить важнейшее задание - унич­тожить нефтебазы Восточного фронта.

Бойцы Сумского партизанского объединения переходят через речку. 1943 год

В рейде Семен Васильевич вел дневник. Дневник комиссара ковпаковцев позволяет увидеть за внешней суро­востью облика комиссара любящего отца и мужа, живого человека с присущими ему взглядами и оценками, пристра­стиями и увлечениями.

«7.VII. День для меня знаменательный. Радику, моему сыну, исполнилось девятнадцать лет, а он уже два года вместе со мной воюет в тылу врага: в семнадцать лет по­шел воевать. Это то же, что было со мной в семнадцатом го­ду. Сын пошел в отца; жаль только, бедняге не удалось десятилетку окончить. Вероятно, его судьба похожа на мою. Характер и нрав у него мои. Плохой или хороший, но я рад. Паренек он славный; живем дружно, хотя иногда при­ходится основательно журить. Меня он любит и гордится. Крепко любит мать и младшего братишку Юрика. Часто, как будто бы случайно, вспоминает, что нравится маме или что бы сказала мама в таком-то случае. Утром в лесу, под пулеметную и автоматную стрельбу поздравил его с днем рождения. Оба вспомнили далеких маму и Юрика. Бедная мать наверняка раз двадцать всплакнула».

Внезапное появление партизанского соединения на За­падной Украине «…вызвало переполох и растерянность во всем Варшавском генерал-губернаторстве. Бродят слухи, что высажен десант советских войск и т. д. Немцы здесь не имеют больших гарнизонов…».

Долго таким положение оставаться не могло. Противник стал со всех сторон подтягивать силы, пытаясь окружить партизан, бросил против них авиацию, которая ежедневно, с утра до вечера разведывала направление их движения, бомбила и обстреливала колонны. В довершение всего за­рядили непрерывные дожди, по соединение упорно продви­галось к Карпатам. 9 июля в дневнике отмечена концентра­ция войск противника в окружающих селах, но партизанам удалось вырваться. Вот типичная запись:

«15 июля 1943 года. День прошел напряженно, особенно с 14 часов самолеты противника не давали покоя. Вышли в 20 часов через местечко Большовце, которое до подхода колонны занял кавэскадрон».

И здесь же вовсе неожиданное: «Воздух напоен арома­том цветов. Я сорвал пучок ночных фиалок и прошел тро­туаром с букетом цветов через все местечко».

Три звена «мессеров» поочередно с разведчиками с рас­света до сумерек висят над партизанами, враг повсюду, с каждым днем все труднее пробиваться к цели. Уже на сле­дующий день в дневнике записано: «Трудно описать обста­новку и все то, что мы пережили в эти дни. Решалась судьба всего соединения. Только самопожертвование и храбрость людей решили успех прорыва блокады. Радик ви­дит мои переживания и много мне помогает. Бедный маль­чик, не меньше меня пережил!..

19 июля: села западнее, восточнее и южнее… заняты большими гарнизонами противника. Снова надо пробивать­ся с боем. Это уже третье наше окружение, начиная с 12 июля».

Отряды в ночь с 18-го форсировали Днестр и вышли к Станиславу и его нефтепромыслам.

«Вот и Карпаты! Встретили они нас неприветливо. Я пе­режил ужасный день, потрясенный варварским налетом на колонну».

В этот день партизаны разгромили полицейский полк в селе Расульно. Как оказалось, это был 13-й охранный полк СС, шедший на фронт. В тот же день Руднев отмечает в дневнике уничтожение первых семи нефтевышек. Со сторо­ны Львова противник уже подтягивал свежие части, надо было спешить, и запылали резервуары и вышки, заводы и цистерны.

Вот данные о разгроме нефтепромыслов из дневника комиссара: «…с 10 по 20 июля 1943 г. уничтожено 783 сол­дата и офицера, сбито два самолета, уничтожено два ору­дия, 139 автомашин, 2 склада боеприпасов. Уничтожено 32 нефтевышки с суточным дебетом в 48 тонн. Сожгли 752 565 т нефти, 12 т бензина. Уничтожили нефтепровод, два нефтеперегонных завода и много другого оборудования, 25 км линий связи, 4 железнодорожных моста и 13 шоссей­ных».

Последняя запись в дневнике С. В. Руднева: «24 июля 1943 г. Сколько природной прелести и грозного величия в этих водопадах и горах! Беспрерывные страшные дожди и темные ночи гармонируют со всем окружающим. Люди жи­вут страшно бедно… Но жители гор - гуцулы очень госте­приимны. Немцы обобрали их до нитки. Среди населения ходит пословица: «Москва на селе, хлеб на столе».

Погода по-прежнему пасмурная, ночью шел дождь. На­строение сегодня почему-то особенно тяжелое. Огромная физическая усталость дает себя чувствовать. Как хочется отдохнуть и увидеть семью!

Сейчас 17 часов, а из четвертого батальона передавали, что на их участке сильная ружейно-пулеметная перестрел­ка. Вот тебе и прелести природы! Эта перестрелка, пожа­луй, может превратиться в очень серьезный бой…»

На этом обрываются записи; на скользкой от дождя тропе лошадь комиссара сорвалась в пропасть, а дневник он хранил в седельной сумке. Через несколько дней по этим местам проходила группа партизан, они узнали лошадь Руднева и нашли дневник.

24-е июля было днем короткого затишья, а далее,- одиннадцать дней непрерывного боя с огромными силами, окружившими партизан.

Ковпак и Руднев решили вести соединение па прорыв через Делятин, туда, где больше всего вражеских сил, где меньше всего их будут ждать. Руднев лично возглавил пе­редовой отряд.

С наступлением темноты горным обвалом устремились партизаны на Делятин. Порыв их был так стремителен, что огромный гарнизон и резервные батальоны, расположившие­ся в городе, не успели оказать организованного сопротивле­ния и были частично уничтожены, а частично рассеяны. Не задерживаясь в городе, ковпаковцы по пяти мостам перепра­вились через Прут и взорвали их за собой, но на том бе­регу их ждало новое испытание. В это время к Делятину подошла колонна грузовиков со свежим полком немецкой пехоты. С обеих сторон столкнулись неожиданно для себя крупные силы, и бой, хаотично рассыпавшийся на отдельные схватки, длился несколько часов. К 11 часам основные силы партизан сгруппировались и вышли к Белым Ославам, но среди них не оказалось Руднева.

«Наши разведчики шныряли до Делятину, - вспоминает Платон Воронько, участник рейда, - по всем холмам и перелескам, где шел бой, но нигде не могли найти комисса­ра. Многие партизаны видели его с группой автоматчиков на мосту, но из этой группы среди нас не было ни одного человека.

Мы еще долго искали и ожидали своего любимого ко­миссара. Затем все соединение, чтобы запутать следы от­хода, разбилось на семь групп и начало постепенный выход на равнину. Девятнадцатилетний сын Руднева пошел в группе Павловского, но вскоре был ранен и умер в прикар­патском селе Слободка.

Никто не верил, что комиссар Руднев погиб. По всей Галиции ходили легенды, что где-то появился новый отряд под командованием генерала Руднева. До самого конца войны все ковпаковцы надеялись на возвращение Семена Васильевича. Но Руднев не возвратился. Он погиб смертью солдата 5 августа 1943 года под Делятином».

За умелое руководство партизанским соединением, му­жество и отвагу, проявленные в тылу врага, С. В. Руднев Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1944 года был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.

Похоронен в г. Яремча Ивано-Франковской области. Бюст Героя установлен в г. Путивль. Его имя носят улицы в Чернигове и Черкассах, совхозы и колхозы.

Семён Васильевич Руднев (28/15 февраля 1899 - 4 августа 1943), один из самых видных вождей партизанского движения времён Великой Отечественной войны, вёл дневник. Последняя страничка датирована 25 июля 1943 года.

Прошло 70 лет.

Совсем неслучайно в идеологических битвах системно-кризисной эпохи имя этого замечательного человека стало в известном смысле оружием, оружием, которое по нерадивости нас, потомков, чуть было не попало во вражеские руки.

Украинские националисты, как мы не забываем, ненавидят советских партизан, память о них, но они порой с удовольствием цитируют вырванные из контекста событий слова Руднева: «Националисты - наши враги, но они бьют немцев». Это, по мнению идеологов неофашизма, доказывает, что ОУН-УПА были антигитлеровской силой. При этом они, разумеется, не приводят других слов Руднева о бандеровцах и мельниковцах: «Народ не воинственный. Только интеллигенция и кулачество еще кое-как дерется, а остальная масса при шквале огня разбегается. Воины из них хреновые, а хлопот причиняют много».

Руднев - уроженец с. Моисеевка, ныне Руднево Путивльского района Сумской области с сентября 1941 года - командир партизанского отряда, с октября - комиссар объединённого Путивльского отряда С.А. Ковпака, член подпольного ЦК КП(б)У, погиб в бою, вырываясь из окружения, 4 августа 1943 в районе пгт. Делятин Станиславской обл., посмертно присвоено звание Героя Советского Союза (4 января 1944). С.В. Руднев перезахоронен со своим сыном Радием в братской могиле в г. Яремча Ивано-Франковской области.

Братская могила в Яремче. Здесь похоронены С.В. Руднев и его сын Радий

Рудневы. Сын погибнет через несколько дней после смерти отца

Дневник Руднева уцелел чудом, и вот каким парадоксальным образом. В Карпатских горах, при выходе из окружения, во время ночного перехода, лошадь Руднева, на которой были навьючены его вещи, сорвалась в ущелье. Вместе с сумками пропал и дневник, о котором Семён Васильевич жалел. Благодаря этой ночной потере дневник и сохранился. Через некоторое время одна из партизанских групп, в которую входил минёр-подрывник Платон Воронько, ставший впоследствии достаточно известным украинским поэтом, наткнулась в ущелье на мёртвого коня, в переметных сумках которого и был обнаружен дневник. Сам генерал С.В. Руднев, комиссар Сумского соединения, к этому времени уже погиб.

Дневник - а это школьная тетрадка с карандашными записями - начат 7 мая 1943 года и охватывает события, предшествовавшие Карпатскому рейду и все события этого самого знаменитого рейда С.А. Ковпака.

Опыт Карпатского рейда изучался военными историками всего мира и входит в учебники и методички спецслужб.

Рейд начат 12 июня 1943 года - в преддверии решающей Курской битвы, которая через месяц выльется в грандиозное сражение на Прохоровском поле. Целью 2-тысячекилометрового похода по глубоким немецким тылам было: рассечение вражеских коммуникаций, разгром гарнизонов, дестабилизация ситуации, поднятие народа на борьбу, напоминание о том, что немцы - явление временное, уничтожение карпатских нефтепромыслов.

Запись первого дня: «12 июня 1943 г. Сегодня знаменательный день. Наша часть в 18.00 двигается в рейд по новому маршруту...»

В своей книге «От Путивля до Карпат» Ковпак вспоминал о начале рейда: «Перед выходом в рейд мне и Рудневу было присвоено звание генерал-майора. Генеральскую форму мы тогда не успели получить. Она была выслана из Москвы на самолете вдогонку нам. Когда я и Руднев впервые надели её, это сразу сказалось на внешнем виде всех наших партизан: все невольно подтянулись...»

О взаимоотношениях между Ковпаком и Рудневым существуют исследования. Но вот характерная деталь, из секретного донесения «ответственного работника» начальнику Украинского штаба партизанского движения Т.А. Строкачу: «Руднев руководит всем штабом, также диктует боевые приказы. Вообще играет доминирующую центральную фигуру».

Являясь комиссаром соединения, Руднев был действительно его стержнем. В тот момент, когда Руднева не стало - в начале августа 1943-го, соединение перестало существовать как целое. Впрочем, к тому моменту задание уже было выполнено, и Центр прислал Ковпаку поздравительную телеграмму.

Масштаб личности С.В. Руднева открывается в воспоминаниях. О нём существует, по сути, целая литература. Наверное, неудивительно, что бывшие партизаны становились писателями: люди там подбирались талантливые, самостоятельно видящие, им было что рассказать. Имя Руднева фигурирует в дневниках, начиная с дневника Сидора Артемьевича Ковпака (1887-1967) и кончая «Записками диверсанта» Ильи Григорьевича Старинова (1900-2000), «дедушки русского спецназа» - крупнейшего практика и теоретика минувших, современных и грядущих партизанских войн. Платон Воронько уже в 1946 году выпустил книгу «Партизанский генерал Руднев», в тот же год вышла книга и преемника Ковпака - Петра Вершигоры «Люди с чистой совестью», получившая Сталинскую премию; не пропустили читатели и «Записки разведчика» Ивана Бережного в 1962-м; в 1980-м увидела свет обстоятельная книга о Рудневе, написанная с любовью, Петра Брайко «Партизанский комиссар»... Петр Евсеевич Брайко в «перестроечные» 1990-е прославится уже не этим. Ещё скажем к месту.

Авторитет обаятельной личности Руднева был абсолютен, его любили, потом о нём думали годами. И он любил людей. В превосходной степени он отзывался и о своих бойцах, и о начальниках: в дневнике то и дело мелькает. В одном месте: «Это чудо-богатыри, это золотой фонд нашей Родины», в другом: «Замечательные у нас люди. Это не народ, а золото», в третьем: «Народ весь мокрый, но, несмотря на дождь, поют песни, играют на гармошке...»

Бывали, разумеется, и минуты раздражения, когда он жёстко отзывался то о Вершигоре, то о Строкаче, а то и о Ковпаке.

О том, что он был именно вождём, говорит в своей книге Вершигора: «Слушая Руднева на лесной поляне, когда он говорил с бойцами, или его речь на сходках мирных жителей, я впервые узнал и увидел, что может сделать человеческое слово. Руднев не умел говорить казенно; каждое простое, обыкновенное слово было проникнуто у него страстностью, оно было целеустремленным, действовало как пуля по врагу». Руднева он сравнивает с Макаренко, воспитывая своих партизан, «он выбивал из них ненужную жестокость, он вселял в них уверенность, воспитывал терпеливость, выносливость, высмеивал трусов, пьяниц и особенно жестоко боролся с мародерами...».

Мародеров-«барахольщиков» расстреливали. В том числе орденоносцев, боевых товарищей. Это шокирует, но такой виделась необходимость. При этом явных врагов, попавших в плен, могли и отпустить из соображений политико-дипломатических.

Если взглянуть в контексте ситуации на фразу «Националисты - наши враги, но они бьют немцев», то вот что увидим. 24 июня 1943 отряд ночью шёл под дождём, по непролазной дороге. «Утром подошли к лесу у села Корчин, - записывает Руднев. - Неожиданно начался бой... обоз с ранеными националистами врезался в середину нашего обоза. Оказывается, мы натолкнулись на одно из логовищ бандеровцев... В результате этих стычек взяли 30 пленных, из них 3 раненых, убили человек 15... взяли базу их, хлеб, муку и т.д. Ковпак хотел всех расстрелять, я этому воспротивился... Так как здесь такое политическое переплетение, что нужно крепко думать, убить это очень простая вещь; но надо сделать, чтобы избежать этого. Националисты - наши враги, но они бьют немцев. Вот здесь и лавируй, и думай». Правильно, если оружие врага стреляет во врага, пусть стреляет. Зато в сёлах народ, ещё не помрачённый национализмом, с радостью встречал партизан. Ну а то, что с «упивцами» всех мастей велись переговоры, неудивительно. Это обычная практика всех войн. Полевые командиры обязаны договариваться, если это способствует выполнению основного задания. А борьба с боевиками-националистами к задачам приоритетным в ту пору не относилась.

«Упивцы» (от УПА) хороший современный неологизм: в «упивцах» слышатся «убийцы» да и «кровопийцы».

Дипломатией Руднев ломал ситуацию. И вот читаем: «Наша дипломатия закончилась победой без крови. Население впервые осталось на месте и высыпало на улицу. Это была колоссальная политическая победа, которая показала, что между советскими партизанами и [западно]украинским народом есть единство и одна цель, цель уничтожить фашизм». Народ пришёл в восторг, видя численность и вооружение партизан. Они два года, кроме немцев и «упивцев»», других людей не видели.

В 1990 году, когда валили Союз, ничем не брезгуя, в процессе были задействованы не только лишь болотного уровня «Огонёк» или «Московский комсомолец». Тогда и «Правда», задрав штаны, пыталась бежать за «комсомолом». Через «Правду» и запустили «альтернативную версию» гибели С.В. Руднева - якобы он был убит по приказу из Центра, от рук радистки, агента НКВД.

Герой Советского Союза Петр Евсеевич Брайко, подписавший статью, жив, ему 94 года. Но на возмущённые вопросы своих соратников, зачем ему это нужно, так и не ответил. Как и на некоторые другие вопросы. Родственники радистки подали на Брайко в суд. Вывод разбирательства таков: «Сам автор П. Брайко не отрицает, что статья построена на предположениях и косвенных фактах. Версии не являются достоверными фактами и должны быть опровергнуты».

О том, что статья Брайко - «утка», писали и в 1990-х. Но не в «Правде». Опровержений и «не заметили». «Утка» продолжала летать. А оплодотворённая русофобией, ещё и откладывала яйца. В вузовских пособиях по истории стали внушать: Руднев «настаивал на единых с УПА действиях, направленных против фашистов. За это во время одного из боев с гитлеровцами он был убит агенткой НКВД».

Пришлось по «утке» бить уже в новом веке. В 2004 году в киевском журнале «В мире спецслужб» вышел очень убедительный материал, с раскрытием некоторых прежде секретных материалов, за подписью Сергея Кокина («Кто убил генерала Руднева»), показывающий лживость «альтернативной версии». Позже, добавляя к теме некоторые детали и краски, в этом же ключе писали профессор Дмитрий Веденеев («Дума про Руднева», 2010 г.), Павел Пономаренко («Гибель комиссара Руднева», 2012 г.) и др.

Вражеские «утки» - вид оружия, отвлечь от главного, от высоты подвига, в новом веке - с целью любыми неправдами включить новое поколение в «национальную схему истории», для конструирования в их мозгах, как в игре Lego, «национального сознания».

Дневник Руднева кончается записью 25 июля 1943 года. Он подводит итог 10 дней. Итог внушительный: «За это время уничтожено 783 солдата и офицера, сбито два самолета, уничтожено два 75-мм орудия, 500 снарядов, 139 автомашин, 2 склада с боеприпасами, уничтожено 32 нефте-вышки с суточным дебетом 48 тонн. Сожгли 565 тонн нефти, 12 тонн бензина, уничтожен нефтепровод, два нефтеперегонных завода...» Последние слова: «Сейчас 17 часов, а с 4-го батальона передали, что на их участке идет ружейно-пулеметная перестрелка. Вот тебе и прелести природы. Эта перестрелка может вылиться в крупный бой».

Так и случилось. Для уничтожения партизанского соединения немцы сосредоточили в Карпатах мощную группировку. Партизаны переделали телеги в двуколки, артиллерию взорвали, раненых несли на руках. Разведчики прокладывали по горным тропам маршрут, выводя отряд. Было прорвано 20 колец окружения! Люди не ели четверо суток. Добытое пропитание, как это завёл Руднев, всё отдавалось раненым. Немцы наседали, перед партизанами лежал большой посёлок Делятин. Приняли решения взять его штурмом, пройти насквозь. Так и сделали, разгромили гарнизон, вышли из Делятина. Руднев был ранен в руку и ногу. С ним были комендант, медсестры и четыре бойца соединения. Зная Руднева, нет сомнений, что он приказал остальным уходить, прикрывая их, оставив для себя, если понадобится, последний патрон.

ПЕТЛЮРА, СИМОН (СЕМЕН) ВАСИЛЬЕВИЧ (1879–1926), украинский военный и политический деятель, вождь националистического движения на Украине в годы Гражданской войны. Родился 10 (22) мая 1879 в Полтаве в многодетной мещанской семье. Отец, В.Петлюра, был мелким предпринимателем- извозчиком. Учился в Полтавской духовной семинарии. Увлекся социалистическими и националистическими идеями, в 1900 вступил в Революционную Украинскую партию (РУП). В 1901 исключен из семинарии после конфликта с ее руководством. Зарабатывал на жизнь репетиторством. В 1902 переехал в Екатеринодар (совр. Краснодар); работал в кубанском архиве у Ф.А.Щербины, подбирая материалы для его труда по истории Кубанского казачьего войска. Создал в Екатеринодаре «Черноморское вольное общество» (Кубанское отделение РУП). В декабре 1903 арестован. В марте 1904 выпущен на поруки до суда. Бежал в Киев, где сотрудничал в журналах «Общественная мысль» и «Рада». Опасаясь ареста, перебрался во Львов (Австро-Венгрия); был вольнослушателем Львовского университета. Вместе с В.К.Винниченко установил контроль над местной организацией РУП. Участник II съезда РУП, переименованной в Украинскую социал-демократическую рабочую партию (УСДРП); вошел в состав ее ЦК. Активно поддерживал программное требование широкой автономии Украины. В 1905 переехал в Петербург; редактировал украинский ежемесячник «Свободная Украина». По возвращении в Киев продолжил журналистскую деятельность в газете «Рада» и органе УСДРП «Слово»; работал бухгалтером в «Восточном Транспортном товариществе». После краткого пребывания в Петербурге в 1907 обосновался в Москве; играл видную роль в украинском землячестве, входил в окружение академика Ф.Е.Корша, страстного защитника украинской культуры. Был связан с националистическими кружками «Кобзарь» и «Громада»; служил бухгалтером в страховом обществе «Россия». С 1912 – редактор газеты «Украинская жизнь».

Во время Первой мировой войны работал во «Всероссийском союзе земств и городов», созданном в 1914 для помощи правительству в организации снабжения русской армии. Занимал должность председателя главной контрольной комиссии «Союза» по Западному фронту.

Февральская революция, вызвавшая подъем массового национального движения на Украине, вынесла Петлюру на поверхность политической жизни. В апреле 1917 он возглавил Украинский комитет войск Западного фронта. В мае на 1-м Украинском военном съезде избран председателем генерального военного комитета при Центральной Раде (органе всеукраинской власти, созданном 4 марта 1917). 28 июня (11 июля) вошел в генеральный секретариат Рады в качестве генерального секретаря по военным делам. Активно проводил украинизацию частей Юго-Западного фронта. Выступал за федеративное переустройство России.

После Октябрьской революции перешел на позиции самостийности. 7 (20) ноября 1917 Центральная Рада провозгласила создание Украинской народной республики. 15 (28) ноября Петлюра был назначен генеральным секретарем военных дел (военным министром) нового украинского правительства. Объявил о переподчинении украинизированных дивизий Центральной Раде; разоружил многие дислоцированные на Украине части русской армии, находившиеся под влиянием большевиков; вступил в военное сотрудничество с донским атаманом Калединым. 31 декабря 1917 (13 января 1918) ушел в отставку из-за несогласия с прогерманской ориентацией Центральной Рады и ее нерешительной военной политикой.

В связи с наступлением большевиков на Украине в начале января 1918 создал для борьбы с ними особое воинское подразделение – «Украинский гайдамацкий кош слободской Украины». Подавил вспыхнувшее в Киеве восстание рабочих завода «Арсенал»; сражался с отрядами красных на подступах к Киеву. После поражения войск Центральной Рады под Крутами и падения Киева 26 января (8 февраля) 1918 вместе с правительством укрылся на Волыни.

Оккупация немцами Украины и восстановление власти Центральной Рады позволили Петлюре вернуться в Киев. В апреле 1918 избран главой Всеукраинского союза земств. После свержения Центральной Рады 29 апреля 1918 встал в оппозицию к установленному в результате переворота режиму гетмана П.П.Скоропадского. Протестовал против его антидемократической и «антинациональной» политики. 27 июля 1918 арестован по обвинению в антиправительственном заговоре. Освобожден 13 ноября, дав честное слово не выступать против Скоропадского. 14 ноября выехал в Белую Церковь, где вместе с лидерами Украинского национального возглавил антигетмановское восстание. Стал членом нового органа власти – Украинской директории – и командующим ее вооруженными силами (головным атаманом Украинской народной армии).

14 декабря войска Петлюры заняли Киев, свергли режим Скоропадского и провозгласили восстановление Украинской народной республики. 16 января Директория объявила войну Советской России. 4 февраля под натиском большевиков петлюровцам пришлось оставить Киев; правительство переехало в Винницу. После отставки В.К.Винниченко 10 февраля Петлюра возглавил Директорию и начал проводить радикально-националистический, антирусский и антисемитский курс (попустительствовал массовым еврейским погромам). В марте 1919 попытался получить помощь Франции и США, пообещав отдать под контроль Антанты железные дороги, банки, основные отрасли промышленности и вступить в военный союз с Деникиным. Успешное наступление Красной армии заставило петлюровцев отойти на Западную Украину (Директория перебралась сначала в Проскуров, а затем в Каменец-Подольск). В конце марта основные силы Украинской народной армии были разгромлены, однако Петлюра с остатками войск прорвался в Галицию; правительство обосновалось в Ровно. В апреле-мае петлюровцы организовали на Западной Украине ряд восстаний против Советской власти, которые были подавлены большевиками.

Наступление деникинских войск на Украине летом 1919 позволило войскам Петлюры совместно с Галицийским корпусом (воинское формирование Западно-Украинской народной республики) занять часть Правобережной Украины и даже на несколько часов овладеть Киевом (30 августа). Но Директории не удалось достичь соглашения с Деникиным, на сторону которого перешел Галицийский корпус. В сентябре-октябре 1919 белые вытеснили отряды петлюровцев с большей части Правобережной Украины. Петлюра пытался вести партизанскую войну с деникинцами и даже вступить в союз с большевиками. Однако он ничего не выиграл от разгрома Белой армии красными в октябре-декабре 1919; к началу января 1920 большевики овладели почти всей территорией Украины. Остатки петлюровских войск отступили на территорию Польши.

21 апреля 1920 Петлюра заключил с главой Польского государства Ю.Пилсудским Варшавский договор о совместной борьбе с Советской Россией, согласившись на присоединение к Польше Восточной Галиции, Западной Волыни и части Полесья в обмен на признание независимости Украины. 25 апреля началось наступление польских и петлюровских войск на Украине, 6 мая ими был взят Киев. Директория во главе с Петлюрой обосновалась в Виннице. Но успешное контрнаступление Красной армии в конце мая – начале июля 1920 привело к восстановлению Советской власти на всей территории Украины. Попытка Петлюры организовать массовое антибольшевистское партизанское движение на Правобережной Украине и достичь соглашения о совместных действиях с генералом Врангелем окончилась неудачей. После разгрома красными в ноябре 1920 главной силы петлюровцев – Железной дивизии – и взятия ими Каменец-Подольска эмигрировал вместе с правительством в Польшу.

Осенью 1921 попытался при поддержке Польши и Румынии организовать новое вторжение на Украину, надеясь на широкое недовольство украинского крестьянства политикой «военного коммунизма», однако отряды петлюровцев были разбиты дивизией Г.И.Котовского. В конце 1923 уехал из Польши в Венгрию, опасаясь выдачи советским властям. В 1924 перебрался в Австрию, затем в Швейцарию. В конце 1924 обосновался в Париже, где предпринял попытку объединить украинскую эмиграцию вокруг еженедельника «Тризуб». 25 мая 1926 убит в Париже Шоломом Шварцбардом, выстрелившим в него зарядом цианида. В октябре 1927 парижский суд оправдал Шварцбарда, приняв во внимание его мотивы (месть за родных и за всех евреев, погибших во время петлюровских погромов 1919–1920).

Иван Кривушин