11 июля 1943. Волынская резня

11 июля наши войска на ОРЛОВСКО-КУРСКОМ и БЕЛГОРОДСКОМнаправлениях продолжали отбивать атаки танков и пехоты противника.

Нашими войсками на Орловско-Курском и Белгородском направлениях за день боёвподбито и уничтожено 162 немецких танка. В воздушных боях и зенитной артиллериейсбит 31 самолёт противника.

На Орловско-Курском направлении противник, не достигнув успеха за все днинаступления, сегодня вновь пытался крупными силами прорвать советскую оборону.Немцы одновременно ввели в бой до 400 танков и большое количество пехоты. БойцыН-ского соединения отбили ожесточённую атаку противника. Все последующие атакигитлеровцев также провалились. К исходу дня противник был отброшен на исходныепозиции, оставив на поле боя много подбитых и сожжённых танков. За день боятолько на этом участке уничтожено свыше 2.000 солдат и офицеров противника.

На другом участке большая группа наших самолётов вчера рано утром нанеслаудар по танковой дивизии противника, готовившейся атаковать наши позиции. Врезультате налёта штурмовиков уничтожено несколько десятков вражеских танков,рассеяно и частью уничтожено до двух полков немецкой пехоты. Атака немцев быласорвана. Воспользовавшись дезорганизацией среди немецких войск на этом участкефронта, наши части атаковали гитлеровцев и выбили их из двух населённыхпунктов.

На Белгородском направлении наши войска продолжали вести упорные бои спротивником. Утром немцы начали сильный артиллерийский обстрел наших позиций.Затем крупные силы танков и пехоты противника перешли в атаку в несколькихнаправлениях. На позиции Н-ской части наступало более 100 вражеских танков. Нашибойцы уничтожили 34 танка, 3 бронемашины и 14 орудий противника. Орудийныйрасчёт гвардии сержанта т. Смородина огнём с открытой позиции сжёг 4 и подбил 3немецких танка типа «Тигр».

Советская авиация прикрывает с воздуха наземные войска и наносит тяжёлыеудары по технике и живой силе немцев.

На Западном фронте разведчики под командованием т. Дутова проникли запередний край обороны противника и взорвали блиндаж вместе с находившимися в нёмнемцами. Возвращаясь обратно, наши бойцы встретились с отрядом гитлеровцев. Взавязавшейся рукопашной схватке разведчики истребили 16 немцев и захватилипленных. Артиллеристы Н-ской части уничтожили 4 немецких орудия, разрушили 9блиндажей и наблюдательный пункт противника.

Западнее Ростова-на-Дону гвардейцы-миномётчики Н-ской части совершили огневойналёт на скопление немецкой пехоты. Рассеяно и частью уничтожено до ротыгитлеровцев. На другом участке группа наших разведчиков проникла в расположениенемцев. Гранатами взорвано 3 дзота и истреблено 30 гитлеровцев. Захваченытрофеи.

Северо-восточнее Новороссийска две роты пехоты противника пытались боемразведать советские позиции. Наши бойцы встретили немцев ружейно-пулемётным иминомётным огнём и вынудили их поспешно отступить. У проволочных загражденийосталось 75 трупов гитлеровцев. Артиллеристы Н-ской части разрушили 7 вражескихблиндажей и уничтожили 3 орудия, 10 пулемётов и миномётную батареюпротивника.

На Ленинградском фронте огнём артиллерии и миномётов разрушено 22 вражескихдзота, 5 наблюдательных пунктов и 13 пулемётных точек. Снайперы Н-скогоподразделения за последние 25 дней истребили 158 немцев. Снайпер этогоподразделения Алексей Фёдоров за время войны убил 244 гитлеровца.

Партизанский отряд, действующий в одном из районов Брестской области, втечение июня месяца пустил под откос 24 немецких железнодорожных эшелона.Разбиты 16 паровозов и 340 вагонов. Партизаны этого отряда, действуя мелкимигруппами, совершили несколько налётов на вражеские гарнизоны и истребили свыше100 солдат и офицеров противника. Партизаны другого брестского отряда на дняхвзорвали два немецких воинских поезда, следовавших к линии фронта.

Пленный унтер-офицер 2 роты 35 танкового полка 4 немецкой танковой дивизииКурт Блюме рассказал: «В ночь на 5 июля нам зачитали приказ Гитлера. В приказеговорилось, что завтра немецкая армия начнёт новое наступление, которому сужденорешить исход войны. Перед 35-м полком была поставлена задача прорвать оборонурусских. До 100 танков полка вышли на исходные позиции. В это время насатаковала русская авиация и вывела из строя несколько машин. В 5 часов нашбатальон развернулся клином вдоль дороги и пошёл в атаку. Достигнув гребнявысоты, мы попали под перекрёстный огонь противотанковых орудий ипротивотанковых ружей русских. Строй сразу нарушился, движение замедлилось.Соседний танк задымил. Передовой танк командира роты остановился, а затемпопятился назад. Всё, чему нас учили, потеряло смысл. Действия развёртывались нетак, как нам рисовали в школе. Тактика танкового прорыва, которой нас обучали,оказалась непригодной. Вскоре мой танк был подбит и внутри машины возник пожар.Я поспешил выскочить из горящего танка. На поле боя стояло не менее 40 подбитыхтанков, многие из которых горели».

Комментарии:

Преувеличенное количество нападений на польские села стала ложным посылом, из которого сделан вывод о масштабной операции по всей Волыни. Оттуда же сделан вывод о существовании приказа, который предписывал полное уничтожение поляков, этническую чистку.

Приближение семидесятой годовщины трагедии польско-украинского конфликта на Волыни интенсифицирует не столько исторические, сколько политические дискуссии.

Горячей темой дискуссии в медиа стал проект постановления Сената об установлении 11 июля Днем памяти и мученичества кресовян . То есть — о чествовании жертв конфликта лишь с одной стороны.

Такое предложение не новая для польского парламента — еще в июне 2011 года аналогичную идею озвучил депутат сейма Францишек Ежи Стефанюк . В обосновании указано: именно 11 июля 1943 года состоялась массовая антипольская акция, охватившая около сотни населенных пунктов.

Насколько исторически корректным является данный тезис, попробую разобраться в этой статье.

Ответ важен не только для выяснения деталей течения противостояния между украинцами и поляками, но и для общей его оценки.

Ведь концептуальные выводы многих историков о том, что антипольская акция УПА имела скоординированный характер и ставила целью уничтожение всего польского населения, базируются на тезисе, что в ночь с 11 на 12 июля состоялась масштабная операция, которая одновременно охватила десятки, а то и более сотни населенных пунктов.

Причем размах операции в историографии постоянно растет: в книге Гжегожа Мотыги «Украинская партизанка» говорится о 96 населенных пунктах ; во вступительном слове к сборнику документов, изданного Институтом национальной памяти Польши и Службой безопасности Украины в 2005 году, — о 99 ; в работе Владислава Филяра — 150 , о более полутора сотен в монографии Игоря Ильюшина , и наконец, у американского историка Тимоти Снайдера приведено наибольшее пока количество — 167 [ 24 207].

В частности, эти цифры и выводы историков стали основанием для юридических обоснований об антипольских акциях как геноциде — а, следовательно, и почвой для подготовки соответствующих политических решений Сейма и Сената [нижняя и верхняя палаты парламента Польши — ИП].

Верификация тех или иных фактов истории всегда начинается с верификации источников. Поэтому следует выяснить, на какие источники опираются выводы о масштабной операции 11 июля 1943 года.

Проанализировав польскую историографию, нетрудно заметить: главным источником информации для таких выводов послужили воспоминания, изданные в сборнике Владислава и Евы Семашко .

В своих работах я неоднократно подчеркивал: воспоминания, особенно записанные через десятки лет после описываемых событий, являются довольно неопределенным источником, а потому историки должны использовать их осторожно, обязательно сопоставляя с другими видами источников .

Что касается конкретно собранных Семашко материалов, то иногда еще имеем дело и с умышленными попытками подстроить устные показания под собственные концепции.

Воспоминания, собранные украинскими краеведами Ярославом Царуком, Иваном Пущуком и Иваном Ольховским из этих же мест, часто подают диаметрально противоположную картину событий семидесятилетней давности .

Историк Роман Кутовой провел интересное сравнение показаний, записанных в 607 населенных пунктах 11 районов современной Волынской области, упомянутых у Семашко и названных украинских поисковиков.

Число жертв, приведенное польскими и украинскими исследователями, совпадает или несущественно отличается лишь примерно в 20%; примерно для такого же количества случаев расхождение в оценке количества жертв колеблется в диапазоне 20-100%.

В около 60% случаев различия в информации огромны: по количеству украинских жертв доходит до разницы в 50 раз, а по численности польских жертв — даже в 150 раз .

Поэтому есть серьезные основания сомневаться в достоверности воспоминаний (независимо от того, обнаруживаются они польскими или украинскими исследователями) как объективного источника.

Попробуем выяснить, какую информацию о 11 июля 1943 года содержат документы того времени. Прежде всего, материалы главных участников противостояния — польских и украинских подпольщиков, а также, дополнительно, материалы немецкой оккупационной администрации и советских партизан.

Развернутая сеть польского подполья в своих отчетах тщательно описывала нарастание польско-украинского конфликта, начиная с весны 1943 года.

Самое раннее из известных на сегодня сообщений, касающихся антипольских акций на Волыни в июле 1943 года, датировано 31 июля. Неизвестный подпольщик под псевдонимом «Соболь» информировал министра внутренних дел эмиграционного правительства Владислава Баначика:

«Убийства польского населения Волыни, осуществляемые украинцами, усиливаются. В период с 13 по 18 июля массовые убийства имели место в: Гурове, Гурове Великом, Гурове Малом, Выгнанци, Здзярах, Забoлотци, Садовий, Новынах, Загаях, Порцке, Олени и Ожешини. В луцкой епархии с 11 июля этого года убито 40 ксендзов» .

Описанные в документе события не касаются дня, который нас интересует — ведь согласно отчету они произошли на следующей неделе, однако в более поздних документах польского подполья большинство из названных населенных пунктов будут отнесены именно к тем, которые были атакованы в ночь с 11 на 12 июля.

Зато в отчете генерала Тадеуша Коморовского, командующего Армии Крайовой, от 19 августа 1943 года упоминаются антипольские акции именно в эти дни. Здесь указано: «11 и 12 июля вырезано 60 польских сел на Владимирщине и Гороховщине» .

Это короткое предложение в отчете, по сути, является единственным документальным подтверждением большого географического масштаба акции. Никаких деталей генерал не передает, хотя с момента описываемых событий прошло достаточно много времени — больше месяца. Документ не содержит ударения на одновременной атаке в течение одной ночи, а речь идет о результатах нападений за двое суток — 11 и 12 июля.

20 августа 1943 года министр внутренних дел Владислав Баначик отчитывается о ситуации на оккупированных немцами бывших территориях Второй Речи Посполитой за последние полгода:

«В последнее время эти формации — пишет он об отделах бандеровской и мельниковской ОУН, а также отряды Тараса Боровца „Бульбы“, — на которые большое влияние оказывают советские агенты, начали массовое убийство польского населения.

Акция изначально была направлена против поляков, привлеченных к немецкой администрации, сельской и лесной, а затем распространилась и на местных польских крестьян. В уезде Ковеля в селах Голобы, Мельница, Порицк, Велицк, Жмудче и других украинские банды вымордовали около 150 польских семей.

Во Владимирском уезде украинские убийства затронули 360 семей. Кровавые расправы украинцев над поляками имели место также в Костопольском уезде. Всего жертвами украинских преступлений стали около двух тысяч лиц польской национальности» .

Никаких конкретных хронологических привязок это сообщение не содержит, из контекста понятно лишь, что речь идет о лете 1943 в целом. Важно, что, вспоминая о тех же территориях, что и Коморовский (Владимирский уезд), Баначик не пишет ни о какой масштабной одновременной акции в течение 11-12 июля.

В декабре министр внутренних дел, получив дополнительные отчеты с мест, разработал подробный отчет о событиях на восточных территориях в июле — августе 1943 года. Здесь в разделе «Волынь» находим конкретную информацию об уничтоженных польских населенных пунктах.

Баначик уже пишет о том, что «в середине июля одновременно в ряде местностей украинские банды напали на польское население в западных уездах Волыни, а именно Владимирском, Гороховском, в которых в прошедшие месяцы царило еще относительное спокойствие» .

Далее, опираясь на показания беженцев с Волыни, которые оказались в Галиции, он приводит перечень местностей, атакованных в Гороховском (25 сел и колоний), Луцком (8 сел и колоний), Дубенском (17 сел и колоний) и Владимирском (27 сел и колоний) уездах .

Итак, речь идет о 77 населенных пунктах (цифра, близкая к приведенной Коморовским), но точной информации о времени этих атак не приводится, и опять-таки, из контекста можно понять, что речь идет либо об июле и августе 1943 года или в целом о населенных пунктах, уничтоженных с начала конфликта в августе 1943 года.

«На этом поприще банды 11-13 июля одновременно провели нападения на ряд местностей. В состав этих банд входили между прочим украинцы-крестьяне из сел Самоволя, Грушев, Печихвосты, Стрельцы, причем в этих бандах было немало женщин и подростков.

Украинцы были вооружены разнородным оружием от автоматических карабинов и гранат до лопат и вил. Огнестрельное оружие было как советского, так и немецкого происхождения. Акция началась массово и почти одновременно 11 июля.

В местности Ожешин из тамошних 350 поляков живыми оставалось едва ли 60. Уцелели в основном те, которые в момент нападения находились вне дома, и только они смогли убежать за границы Волыни.

Банда пришла в 9 часов утра под руководством известного местным полякам Гжегожа Возняка, одетого в какую-то советскую униформу, в своем распоряжении имели тяжелое «машинованый» (? — «А») карабин и 6 автоматических карабинов. Польское население забрали из домов и убили на краю леса.

В городке Порицк 11 июля около 11 часов появилась большая банда в немецких мундирах. Польское население на тот момент находилось в костеле на воскресном богослужении. По людям, которые вышли из костела, был открыт огонь из карабинов и забросали их ручными гранатами.

Убиты около 100 поляков, тяжело ранен перед алтарем ксендз, также разрушены алтарь подрывом под ним орудийного снаряда. Банда ограбила городок и около 17 часов ушла в леса.

В местности Заболотцы украинская банда замучила 12 поляков, среди них одного священника.

В колонии Здзяры около 17 польских семей были убиты местными украинцами.

В местности Садовая убиты около 400 поляков. Учинила это банда, состоящая из 100 человек, вооруженных лопатами и вилами. Банда гуляла по окрестностям, долгое время вылавливая поляков, которым удалось сначала спрятаться в соседних лесах.

В местности Новыны убиты 35 поляков.

В местности Загаи из около 300 поляков, проживавших там, уцелело едва пять. Проводниками банды, состоявшей из 100 человек, были известные местным полякам украинцы Федак и Жук" .

Итак, здесь есть перечень из семи сел, которые были атакованы между 11 и 13 июля 1943 года.

Информацию об антипольских выступлениях 11 июля на Владимирщине подтверждает отчет командования Армии Крайовой Львовского региона. Здесь речь идет о нападении на шесть населенных пунктов, которые включали все упомянутые в отчете Баначика (не учтена колония Здзяра) .

Упоминание об антипольской акции 11 июля 1943 года содержится в польской листовке «Украинцы за Збруч», изданной в июле 1944 года .

Следует напомнить, что те же населенные пункты согласно уже цитируемому отчету от 31 июля указаны как атакованные между 13 и 18 июля.

Дополнительную информацию об антипольских акциях, которые произошли в ночь с 11 на 12 июля в двух южных гминах Владимирского уезда, содержит воспоминание неназванного очевидца, предоставленное МВД как приложение к отчету в Лондон от октября 1943 года.

Этот рассказ открывает важные детали: по мнению автора воспоминания, подготовка к акции стартовала накануне, 10 июля, когда началась мобилизация украинцев в селах. Вечером на местах сбора прошли вече, где мобилизованным было объявлено, что ночью состоится акция против поляков.

«В час 2:30 по полуночи 11 июля 1943 года, — читаем в показаниях, — началась резня. Каждый польский дом окружили не менее 30-50 крестьян с холодным оружием и двое с огнестрельным.

Приказывали открыть дверь, а в случае отказа рубили двери. Бросали внутрь домов гранаты, рубили людей топорами, кололи вилами, тех, кто бежал, расстреливали из автоматических карабинов» .

Убийства продолжались до 11 часов утра. После этого начался грабеж имущества разгромленных колоний. Кроме перечисленных в других показаниях семи населенных пунктов, здесь фигурируют еще пять: Гуров Великий и Малый, Выгнанка, Зигмунтивка, Витолдивка. При этом, опять-таки, три из них в отчете за 31 июля фигурируют как уничтоженные между 13 и 18 июля.

В целом, по утверждению очевидца, в результате этой акции погибло более тысячи человек. Похожая атака, по его мнению, произошло и на севере Владимирщины, но он не был ее свидетелем, поэтому никаких деталей об этом воспоминание не содержит.

В несколько более позднем отчете МВД, написанном в начале 1944 года, эти события названы организованной «национальной революцией», которая вылилась в убийства польского населения в «нескольких селах Владимирского уезда 11-12 июля» .

Итак, в польских документах того времени находим довольно подробные описания нескольких (то есть от 11 до 19) акций, которые произошли в ночь с 11 на 12 июля, точно названы 12 местностей (хотя датой уничтожения части из них также назван период между 13 и 18 июля).

Однако нет свидетельств приведенных Коморовским масштабов — 60 населенных пунктов — поэтому можно предположить, что в отчете генерала говорилось о результатах антипольских операций в течение целого июля 1943 года.

Тем более нигде в польских документах нет подтверждения о более 150 сел, атакованных в течение одной ночи.

Очевидно, что операция, которая предусматривала бы одновременную атаку хотя бы 60 населенных пунктов, требовала серьезной координации, и поэтому должна была оставить хоть какие-то документальные следы и в материалах УПА, в отчетах различных ее территориальных подразделений. Но такой информации (по крайней мере, пока) не обнаружено.

Есть только два украинских документа, подробно рассказывающих о антипольских акциях 11 июля. Одним из них является обращение к полякам штаба отряда УПА «Сич» (действовал на территории Владимирского уезда) от 15 июля.

Здесь речь идет о попытке установить договоренности между украинским подпольем и штабом какого-либо из польских партизанских отрядов. Из монографии Рафала Внука и Гжегожа Мотыки узнаем, что речь идет о Зигмунте Румеле — «Кшиштофе Порембе» и Кшиштофе Маркевиче — «Чарте». В версии польских авторов отсутствуют детали этого инцидента, указано только, что польские командиры были убиты украинцами в ходе переговоров .

Эти договоренности были сорваны атакой поляков в ночь с 10 на 11 июля на украинском штаб. Украинские повстанцы атаку отбили и в ответ «решили наказать польский штаб с наибольшей строгостью, что и сделали, причем пострадало польское население, на территории которого этот штаб находился» .

Подробнее о ситуации, описанной в документе, можно прочитать у Ивана Ольховского. Исследователь указывает, что в апреле 1943 года воины повстанческого отряда «Сич» освободили от немецкой оккупационного присутствия несколько сел Турийского района. Среди этих населенных пунктов было польское село Доминополь.

Несмотря на то, что вокруг уже бушевала война между украинцами и поляками, здесь до противостояния не дошло. Более того, командование «Сечи» обратилось к местному населению с предложением сформировать военный отряд, который бы вместе с воинами УПА держал оборону против возможного наступления немцев.

Такой отряд в 90 человек был создан, однако мирное сосуществование было непродолжительным и завершилось кровавыми событиями в Доминополе.

По версии командования отряда «Сич», польские солдаты начали передавать информацию о повстанческом штабе, его расположении, особенности охраны и планах немецкой полиции, а в ночь с 10 на 11 июля попытались захватить сам штаб. В ответ украинские повстанцы на следующий день уничтожили польский отдел и все село Доминополь, которое было его базой .

Итак, имеем информацию об антипольской акции, проведенной 11 июля, признание того, что во время нее пострадало гражданское население. Но в этом документе не найдем данных о том, что упомянутое событие было элементом более широкой антипольской операции, начатой в тот же день.

Напротив, здесь содержится оправдание убийства гражданского населения: «...поясняем, что мы не намерены ликвидировать польское население, а то, что произошло, — было необходимым для собственной обороны. На кровь мирного польского населения не посягаем» .

Об этих событиях рассказывает еще один документ украинского подполья «Отчет по боям отряда „Сич“». В нем читаем: «11.VII. На Бискупчин в боевку Ч. 6 выехало 30 человек, чтобы провести ликвидацию сексотов, рекрутируемых преимущественно из польского населения. Уничтожено около 2 тысяч человек.

По нашей стороне жертв не было. 12.VII. выехало на Доминополь 150 стрелков, где проводили ликвидацию польского штаба и польских сексотов. Уничтожено около 900 человек, в том числе 10 польских партизан, находящихся в этом штабе» .

Итак, на территории деятельности отряда «Сич» в течение двух дней, 11 и 12 июля, были проведены антипольские операции, жертвами которых стали около трех тысяч человек, среди них гражданское население. По мнению украинского историка Ивана Патриляка, эти акции «вписывались в общую канву т. н. борьбы с польскими „сексотами“ и ячейками польской самообороны, которые терроризировали окружающие украинские села и были „базами нападения“ для немецко-польской полиции и советских партизан.

Однако довольно масштабные потери, понесенные польским населением во время этих нападений, и откровенное нежелание повстанцев разбираться, кто был „сексотом“, а кто нет, породили последующие представления об особом размахе акции» .

Похожее объяснение своих действий затем давало именно командование отряда «Сич», при этом пыталось успокоить поляков, живших на контролируемых им территориях.

В листовке «К польскому населению» от 17 июля 1943 года отмечалось: «Меры, которые были применен к полякам некоторых общин, были средством защиты украинского населения от планового предательства, и не будут распространяться на граждан-поляков, стоящих на почве сотрудничества с нами [...].

Призываем лояльное польское население не поддаваться вражеской агитации и не покидать свои дома, а спокойно работать в своих хозяйствах» .

Документов УПА из других мест Волыни, которые бы рассказывали об акциях 11 и 12 июля и должны были подтвердить тезис о масштабной операции, не обнаружено, по крайней мере — до сих пор.

В отчете командира «Ворона» за период с 11 июня до 10 июля 1943 года упомянуты уже проведенные в то время антипольские акции, в результате которых «на территории редко можно встретить какого-то ляшка. Они, как и немцы, сплотились в большие окружные города по районным центрам и только время от времени делают нападения на территории» .

Воспроизвести из этих ограниченных данных масштабы акций или какие-то детали их проведения, к сожалению, невозможно. Вероятно, речь идет об итогах многомесячного противостояния с поляками с начала весны 1943 года. Хронологические рамки самого отчета ограничиваются периодом с 11 июня по 10 июля — соответственно дата, которая нас больше всего интересует, оказалась вне поля зрения составителя отчета.

В других отчетах говорится об акциях второй половины июля, при этом подается тщательная информация об их ходе. В показаниях Юрия Стельмащука рассказывается о масштабных антипольских действиях, проведенных его отрядами, но не в июле, а в августе 1943 года. Здесь нет никаких упоминаний о «общем антипольском наступлении» в ночь с 11 на 12 июля.

Много информации о польско-украинском противостояние летом 1943 года можно найти в архивно-уголовном деле на взводного УПА Степана Редешу. Он, в частности, подробно рассказывает об уничтожении польских сел на Любомльщине в августе .

Ни в этом деле, ни в десятках других, заведенных против бывших повстанцев, которые просмотрел автор в архиве СБУ, не отыщется информации о масштабной операции 11-12 июля.

Несмотря на предубеждение автора этих строк к таким документам как объективному источнику, трудно предположить, что советские органы следствия почему-то бы скрывали такую информацию. Скорее, наоборот, она была бы использована не только следователями, но и мощно раскручена советской пропагандой как доказательство преступности украинского национализма.

Никаких немецких документов об акциях этого дня пока тоже не обнаружено. Очевидно, что немецкая оккупационная администрация не могла не заметить большой операции.

Как, впрочем, и советские партизаны, которые подробно информировали свое руководство о событиях на Волыни, в частности, об антипольских акциях. К примеру, среди их донесений можно найти достаточно подробную информацию о трагических событиях, произошедших 18 июля во Владимире-Волынском.

«В городе, — читаем в сообщении соединения партизанских отрядов имени Шукова, — происходило массовое избиение поляков бандеровцами (украинскими националистами), собравшимися на воскресное богослужение.

Поляков били в костелах и на улицах, в результате чего были убиты 18 ксендзов и до 1500 граждан. Немцы этим избиениям не мешали и только через несколько дней выпустили обращение к полякам идти на службу в полицию и жандармерию для борьбы с бандеровцами» .

Другое сообщение отряда Бегмы за 28 июля является менее подробным и содержит следующую информацию:

«Несколько тысяч человек бульбовцев с 10-го по 20-го июля повели наступление против польских сел Чутаетев, Вафы, Голы, Писочна, Тур, Сошныкино [названия сел искажены составителем отчета — В.В.] и других. На пути все сожгли, по-зверски мучили население, впоследствии отошли на север.

Основное сопротивление дали вооруженные поляки села Быть под руководством ксендза. Потери поляков — 400 человек убитыми. Отряд командира Дорошенко, пришедший на помощь из Ровенской области, вместе с поляками уничтожил сотню националистов. Захвачено 6 пулеметов.

Для оказания помощи полякам на борьбу с бульбовцами и для вывода польского населения нами направлено 3 партизанских отряда».

Итак, в сообщении говорится об антипольской акции с участием значительного количества повстанцев, которая произошла примерно в тот отрезок времени, что нас интересует. Но и здесь не находим подтверждения об операции, которая должна была охватить более сотни сел и осуществлялась в течение одной ночи.

Итак, тезис о масштабной координированной акции, которая 11-12 июля охватила значительные территории Волыни, пока не нашел документального подтверждения.

Сомнения относительно способности повстанцев осуществить такую масштабную операцию обосновал в своем исследовании Иван Патриляк.

«Если предположить, — пишет он, — что для атаки на село нужно было бы выделить хотя бы одну чету (30-40 вооруженных человек) и сотню мобилизованных и вооруженных топорами и вилами крестьян, то мы получим цифру 1,8 — 4 тысяч повстанцев, которые должны были участвовать в акции 11-12 июля. Это слишком большое количество как для нескольких районов.

Учитывая, какими силами УПА располагала на юге Волынской области в июле того года, очевидно, речь могла идти о нападении на 20-25 населенных пунктов, но не более. Даже при таких условиях это была довольно сложная с технической точки зрения операция» .

Попробуем суммировать обнаруженную информацию о событиях 11-12 июля 1943 года. Очевидно, в эту ночь (как и во многих предыдущих и последующих) имели место антипольские выступления, которые привели к потерям среди польского населения. Особенно значительными они были в двух населенных пунктах на территории деятельности отряда УПА «Сич».

Однако информация о географическом масштабе акций (тезис о том, что они охватывали почти всю Волынь, тогда как в документах говорится только о южной части Владимирского уезда; указания на более полтораста атакованных польских населенных пунктов, хотя в польских документах речь идет о нескольких) существенно преувеличена.

Именно преувеличенное количество нападений на польские села стало ложным посылом, из которого сделан вывод о масштабной антипольской операции, «генеральном антипольском наступлении», которое, якобы, должно было состояться одновременно чуть ли не по всей территории Волыни.

И оттуда, опять-таки, сделан вывод о существовании приказа, который приписывал полное уничтожение поляков, предписывал антипольским выступлениям четко продуманный характер масштабной этнической чистки.

Общественные дискуссии вокруг вопросов прошлого часто приобретают острый характер, особенно в государствах, которые длительное время были лишены права на объективный, незаидеологизованный взгляд на свою историю.

Конечно, активную роль в них принимают и профессиональные исследователи. Их задача в таких спорах — сдерживать чрезмерную политизацию и приближать к фактам. При этом историки должны использовать свои профессиональные навыки работы с первичными источниками и специальные исследовательские методики.

К сожалению, в оценке событий 11 июля 1943 года некоторые исследователи, занимавшиеся этим вопросом, сыграли совсем иную роль. Выдвинутые ими гипотезы, несмотря на то, что не опиралась на надежную базу источников, послужили основанием для различных политических спекуляций вокруг тяжелых страниц прошлого.

Жертвы польско-украинского противостояния заслуживают памяти, и лучшим проявлением уважения к ним со стороны историков есть скрупулезные исследования правды о причинах, ходе и масштабы этой трагедии.

А ее масштабы были значительными и без преувеличений. Достаточными для того, чтобы понять, какой ценой оплачены сегодняшние дружеские отношения между нашими народами. И чтобы быть готовыми защитить их от попыток неумных политиков эти отношения разрушить.

Владимир Вьятрович, историк, директор отраслевого архива СБУ (2008-2010гг.), председатель Ученого совета Центра исследований освободительного движения, руководитель Центра истории государства Украина в ХХ в.

11 июля 1943 года навсегда останется в памяти поляков как черная дата. В этот день украинские националисты с целью полного уничтожения «враждебных элементов» напали на польские поселения, располагавшиеся на территории Западной Украины. Полторы сотни деревень и сел были буквально залиты кровью. Националисты не пощадили никого.

Попытки примирения

Летом прошлого года накануне 73-й годовщины страшной трагедии, представители Украины и Польши обменялись посланиями. Первые попытались сгладить острые углы, просили прощения и говорили, что «пока живы наши народы, раны истории продолжают приносить боль. Но наши народы будут жить только тогда, когда, несмотря на прошлое, мы научимся относиться друг к другу как собратья». Вторые, в принципе, не против наладить контакт, вот только есть одна проблема. Так ответили депутаты парламента правящей партии «Право и Справедливость»: «Разница между нами касается не будущего, а общей политики исторической памяти. Проблема в сегодняшнем украинском отношении к виновным в геноциде поляков во времена Второй мировой войны. В Польше на государственном и местном уровнях мы не чтим людей, у которых кровь на руках невинного гражданского населения. Нас беспокоит избирательность исторической памяти, в которой открытая декларация симпатии к Польше идет в паре с прославлением тех, кто имеет на руках кровь наших земляков - беззащитных женщин и детей».
Поэтому попытки примирения в очередной раз закончились ничем.

Уничтожить в борьбе

В 20-м веке противостояние поляков и украинцев перетекло в другое русло. Если до этого первые массово притесняли вторых, то в тот момент ситуация поменялась.
Украинские националисты начали проводить политику террора против поляков еще до начала Второй Мировой войны. То есть, когда Западная Украина относилась к Польше. Смелости и сил националистам добавляло сотрудничество с нацистами. Нацисты, кстати, думали, что таким образом им удастся создать хоть и независимое, но марионеточное украинское государство. И самое главное, эта новая «держава» обязательно должна была быть этнически чистой. Степан Бандера, как и все остальные главари националистов рьяно поддерживали эту идею.

Весной 1941 года Организация украинских националистов разродилась инструкцией под названием «Борьба деятельность ОУН во время войны». В ней были подробно расписаны задачи «службы безпеки» (безопасности) во время вооруженного конфликта с СССР. Проще говоря, в этом документе было сказано, что враждебные Украине элементы должны быть уничтожены любыми способами.
И в 1943 году псов спустили с цепи. Начальник «службы безпеки» Николай Лебедь проявил инициативу по очищению территории от поляков. Верхушка ОУН это одобрила. Хотя притеснение польского населения как в Волыни, так и по всей территории Западной Украины начались гораздо раньше.

Первым отважился Петр Нестерович. С подчиненным ему националистическим отрядом он решил вырезать подчистую польское село Паросле (недалеко от Владимирца Ровенской области). А для того чтобы минимизировать потери среди своих, Нестерович приказал бойцам переодеться в форму советских партизан. Дело в том, что жители Паросле активно с ними сотрудничали, поэтому подвоха не заметили…

Перед тем, как убить женщин, националисты их изнасиловали, затем обрезали носы, уши и груди. С мужчинами расправлялись при помощи топоров. Над двумя братьями-подростками по фамилии Горшкевич, которые пытались убежать и позвать на помощь советских партизан, поиздевались с особой жестокостью. Им отрубили руки и ноги, вспороли животы, а раны засыпали солью. Затем несчастных бросили в поле умирать. Всего в селе погибло 173 поляка, среди них – 43 ребенка. Не пощадили они даже годовалого малыша. Его пригвоздили штыком к столу… Такую ужасную картину увидели настоящие партизаны, когда пришли в Паросле.
Элитой в отрядах УПА считались «резуны» - люди, чьим коньком были жестокие казни. Чаще всего для расправ они применяли пилы, ножи и топоры.
Следом за Паросле под удар попало другое польское село – Липники. С местными жителями расправился отряд Ивана Литвинчука, более известного как Дубовой. Они полностью вырезали село, убив 179 поляков (51 из них – дети). Кстати, именно в том населенном пункте родился в будущем первый польский космонавт – Мирослав Гермашеский. На момент нападения украинцев ему было всего 2 года. То, что Мирослав пережил бойню – чудо. Его мать, пытаясь спастись от преследователей, спрятала его в поле среди трупов…
Затем было вырезано население деревни Куты, села Катариновка… Причем украинские националисты убивали не только поляков. Но и, как они их сами называли «недоукраинцев», то есть людей из смешанных браков. К «отступникам» националисты относились с особой жестокостью.

И вот так приблизилась черная дата для польского народа – 11 июля 1943 года. В этот день боевые отряды УПА одновременно напали на несколько десятков сел, населенных в основном поляками (данные разнятся, по одним, их было около сотни, по другим – порядка 150). Убивали их всех без разбора, ведь только так по представлениям националистов можно было «очистить украинскую землю».

Польские историки, которые вплотную занимались восстановлением хронологических событий в «Волынской резне», сообщили, что бойцы УПА, точнее именно те «резуны», использовали 125 способов умерщвления мирного населения.

На этом террор не остановился. Националисты начали проводить массовые зачистки среди уже украинского населения. Любой человек, который отказывался сотрудничать или помогать УПА автоматически приравнивался к врагам и его казнили. Как, например, Ивана Аксючица из села Клевецк. Аксючиц осудил жестокие методы националистов, за что и поплатился жизнью. «Резуны» казнили его прилюдно и показательно жестоко – распили пополам. Причем такую смерть для него выбрал племенник, входивший в УПА.

Украинский народ возмутился. И чтобы не обострять обстановку, националисты начали истреблять только украинцев. Как в селе Паликровы. Там они «отсортировали» население и расстреляли из пулеметов более трех сотен поляков, украинцев при этом не тронули.

Месть

Рассказывать обо всех зверствах украинских националистов нет смысла. «Волынскую резню» подтверждают несколько тысяч свидетелей и огромное количество фотографий. Польские исследователи говорят о более чем 36 тысяч погибших тогда их согражданах. Причем это лишь те, чьи личности удалось установить. Еще несколько тысяч, а то и десятков тысяч остаются неизвестными. Польские историки упоминают цифру в 100 тысяч человек, 60 тысяч из которых – именно поляки (остальные – это «отступники»).
Правда, украинские историки и исследователи с этим не согласны. По их данным поляки завысили реальные цифры в несколько раз.
Понятно, что подобный террор не мог остаться без ответа. И поляки ответили в 1944 году силами Армии Крайовой. Огнем и мечом прошлись они по украинским населенным пунктам, разбросанным по Восточной части Польши. Но масштабы возмездия не идут ни в какое сравнение с «Волынской резней». В общей сложности от рук польских солдат погибло примерно 2-3 тысячи украинцев. Правда, украинские же исследователи заявляют, что на самом деле убито было в несколько раз больше их сограждан, чем утверждают поляки. В общем, договориться и примириться по этому вопросу стороны не могут до сих пор.

Насколько исторически корректным является данный тезис, попробую разобраться в этой статье.

Что именно произошло 11 июля 1943 года?

Историк Роман Кутовой провел интересное сравнение показаний, записанных в 607 населенных пунктах 11 районов современной Волынской области, упомянутых у Семашко и названных украинских поисковиков.

Тела убитых УПА поляков в селе Липники в Костопольскогоо района на Волыни, 26 марта 1943 (Фото Mark Skorupski / FORUM)

В местности Заболотцы украинская банда замучила 12 поляков, среди них одного священника.

В колонии Здзяры около 17 польских семей были убиты местными украинцами.

В местности Новыны убиты 35 поляков.

Тем более нигде в польских документах нет подтверждения о более 150 сел, атакованных в течение одной ночи.

Другое сообщение отряда Бегмы за 28 июля является менее подробным и содержит следующую информацию:

Источники:

В’ятрович В. М. Друга польсько-українська війна. 1942-1947. — К.: Вид. дім «Києво-Могилянська академія», 2012.

ГДА СБ України. — Ф. 13. — Спр. 1020. — Арк. 164-176.

ГДА СБ України. — Ф. 13. — Спр. 376. — Т. 34. — Арк. 92.

ГДА СБ України. — Ф. 13. — Спр. 376. — Т. 66. — Арк. 7.

Ільюшин І. А. Українська повстанська армія і Армія Крайова. Протистояння в Західній Україні (1939―1945 рр.). ― К.: Вид. дім «Києво-Могилянська академія», 2009.

Кутовий Р. С. Спогади як джерело даних про цивільні жертви українсько-польського збройного конфлікту на Волині в роки Другої світової війни // Наук. вісн. Волин. нац. ун-ту ім. Лесі Українки. — № 10. — 2011.

Літопис УПА. Нова серія. — Т. 11: Літопис УПА. Нова серія. — Т. 11: Мережа ОУН(б) і запілля УПА на території ВО «Заграва», «Турів», «Богун» (серпень 1942 — грудень 1943). — К. — Торонто, 2007.

Ольховський І. А. Кривава Волинь. Кн. 1: Українсько-польське протистояння на теренах Любомльського та Шацького районів у 1939―1945 роках. ― К., 2008.

Ольховський І. А. Кривава Волинь. Кн. 2: Українсько-польське протистояння на терені Турійського району Волинської області у 1939-1945 роках. — К., 2011.

Патриляк І. К. Встань і борись! Слухай і вір...«: українське націоналістичне підпілля та повстанський рух 1939-1960 рр. — Львів, 2012.

Поляки і українці між двома тоталітарними системами. 1942-1945. — Варшава — К., 2005. — Т. 1.

Польща та Україна у тридцятих-сорокових роках ХХ століття. Невідомі документи з архівів спеціальних служб. ― Т. 4: Поляки і українці між двома тоталітарними системами. 1942―1945. ― Ч. 1 / Ред. Є. Тухольський, Ю. Шаповал та ін. ― Варшава ― К., 2005.

Пущук І. А. Трагедія українсько-польського протистояння на Волині 1938-1944 років. Володимир-Волинський район. — Луцьк, 2011.

Пущук І. А. Трагедія українсько-польського протистояння на Волині 1938―1944 років. Горохівський район. ― Луцьк, 2010.

Пущук І. А. Трагедія українсько-польського протистояння на Волині 1938-1944 років. Іваничівський і Локачинський райони. — Луцьк, 2010.

Пущук І. А. Трагедія українсько-польського протистояння на Волині 1938-1944 років. Камінь-Каширський, Любешівський, Ратнівський і Старовижівський райони. — Луцьк, 2011.

Пущук І. А. Трагедія українсько-польського протистояння на Волині 1938―1944 років. Ківерцівський район. ― Луцьк, 2008.

Пущук І. А. Трагедія українсько-польського протистояння на Волині 1938-1944 років. Ковельський район. — Луцьк, 2011.

Пущук І. А. Трагедія українсько-польського протистояння на Волині 1938―1944 років. Луцький район і м. Луцьк. ― Луцьк, 2009

Пущук І. А. Трагедія українсько-польського протистояння на Волині 1938-1944 років. Любомльський і Шацький райони. — Луцьк, 2011.

Пущук І. А. Трагедія українсько-польського протистояння на Волині 1938-1944 років. Рожищенський і Маневицький райони. — Луцьк, 2009.

Пущук І. А. Трагедія українсько-польського протистояння на Волині 1938-1944 років. Турійський район. — Луцьк, 2009.

Сивіцький М. Історія польсько-українських конфліктів: у 3 т. — К.: Вид-во ім. О. Теліги, 2005. — Т. 3.

Снайдер Т. Перетворення націй. Польща, Україна, Литва, Білорусь 1569-1999. — К.: Дух і літера, 2012.

Царук Я. В. Трагедія волинських сіл. Українські та польські жертви збройного протистояння. Володимир-Волинський район. ― Львів, 2003.

ЦДАВО України. — Ф. 3833. — Оп. 1. — Спр. 112. — Арк. 8.

ЦДАГО України. — Ф. 62. — Оп. 1. — Спр. 247. — Арк. 84.

Armia Krajowa w dokumentach. 1939―1945. ― Т. III. Kwiecień 1943 ― lipiec 1944. ― Londyn, 1976.

Ministerstwo Spraw Wewnętrznych. Wydział Społeczny. Sprawozdanie № 11/43 // Hoover Institution Archives. Poland. Ministerstwo Spraw Wewnętrznych. Box 8, folder 9.

Ministerstwo Spraw Wewnętrznych. Wydział Społeczny. Sprawozdanie № 4/43 // Hoover Institution Archives. Poland. Ministerstwo Spraw Wewnętrznych. Box 609, folder 9.

Ministerstwo Spraw Wewnętrznych. Wydział Społeczny. Sprawozdanie sytuacyjne z Ziem Wschodnich № 5/44. Październik 1943. — Londyn, 1944 // АЦДВР. — Ф. 30. — К. 10.

Ministerstwo Spraw Wewnętrznych. Wydział Społeczny. Sprawozdanie sytuacyjne z Ziem Wschodnich № 8/44. Listopad, grudzień 1943, styczeń 1944. — Londyn, 1944 // АЦДВР. — Ф. 30. — К. 10.

Motyka G. Ukraińska partyzantka 1942-1960. — Warszawa, 2006.

Motyka G., Wnuk R. Pany i rezuny. Współpraca AK-WiN i UPA. 1945-1947. — Warszawa, 1997.

Nasze Ziemie Wschodnie. Dodatek miesięczny Rzeczypospolitej Polskiej. — Sierpień — październik, 1943. — № 5 // Mykola Lebed Papers. Ukrainian Research Institute Library, Harvard University.

Projekt Uchwały Sejmu Rzeczypospolitej Polskiej o ustanowieniu 11 lipca Dniem Pamięci Męczeństwa Kresowian [Електронний ресурс] // Режим доступу: http://www.senat.gov.pl/gfx/senat/userfiles/_public/k8/dokumenty/druki/300/331.pdf

Projekt Uchwały Sejmu Rzeczypospolitej Polskiej w sprawie ludobójstwa dokonanego przez OUN-UPA na ludności polskiej Kresów Wschodnich w latach 1939-1947 [Електронний ресурс] // Режим доступу: http://www.orka.sejm.gov.pl/Druki7ka.nsf/Projekty/7-021-204-2013/$file/7-021-204-2013.pdf

Przed akcja «Wisła» był Wołyń / Praca zbiorowa pod red. W. Filara. — Warszawa: Swiatowy Zwiazek Zolnierzy Armii Krajowej. Okreg Wolyn, 1997.

Siemaszko W., Siemaszko E. Ludobójstwo dokonane przez nacjonalistów ukraińskich na ludności polskiej Wołynia 1939―1945. ― Warszawa, 2000.

Sprawozdanie stenograficzne z 94 posiadania Sejmu Rzeczypospolitej Polskiej w dniu 7 czerwca 2011 (pierwszy dzień obrad) [Електронний ресурс] // Режим доступу: http://www.orka2.sejm.gov.pl/StenoInter6.nsf/0/a944529cea8b1b15c12578ae0033b350/$FILE/94_a_ksiazka.pdf

В июне 2016 года произошел обмен весьма интересными письмами между представителями Польши и Украины.

Бывшие президенты Украины, главы ряда украинских церквей, государственные и общественные деятели страны накануне 73-й годовщины событий, известных как «Волынская резня», обратились с письмом к польскому народу

«Мы просим прощения и в равной степени прощаем преступления и несправедливость - это единственная духовная формула, которая должна быть мотивом каждого польского и украинского сердца, стремящегося к миру и согласию... Пока живы наши народы, раны истории продолжают приносить боль. Но наши народы будут жить только тогда, когда, несмотря на прошлое, мы научимся относиться друг к другу как собратья», - написано в обращении.

«Нынешняя война России против Украины еще больше сблизила наши народы. Воюя против Украины, Москва ведет наступление против Польши и всего мира», - утверждают авторы документа. Также они просят польских политиков ««воздержаться от безрассудных политических заявлений по поводу прошлого», которые могут использоваться третьими силами.

Ответить за польский народ решили депутаты парламента от правящей партии «Право и Справедливость».

«Разница между нами касается не будущего, а общей политики исторической памяти. Проблема в сегодняшнем украинском отношении к виновным в геноциде поляков во времена Второй мировой войны, — говорится в ответе. — В Польше на государственном и местном уровнях мы не чтим людей, у которых кровь на руках невинного гражданского населения. Нас беспокоит избирательность исторической памяти, в которой открытая декларация симпатии к Польше идет в паре с прославлением тех, кто имеет на руках кровь наших земляков — беззащитных женщин и детей».

«Москалей, поляков, жидов уничтожать в борьбе»

Суть этого обмена письмами заключается в следующем. Власти Украины отлично ладящие с Варшавой на почве враждебного отношения к России, хотели бы избавиться от исторических противоречий, связанных с «Волынской резней».

В Польше тоже не настроены обострять противоречия, однако есть серьезная проблема — идеологи и исполнители тех событий сегодня на Украине возведены в ранг особо почитаемых национальных героев. Не замечать этого в Варшаве не готовы, что и следует из ответа на примирительное письмо.

Противоборство украинцев и поляков продолжалось на протяжении нескольких столетий, но в XX веке оно было облечено в новую форму.

Представители объединений украинских националистов начали практиковать террор в отношении поляков еще до начала Второй Мировой войны, в тот период, когда земли Западной Украины входили в состав независимой Польши.

В начале Второй Мировой войны и перед нападением Германии на СССР украинские националисты очень активно сотрудничали с нацистами. Идеологи националистов рассчитывали с их помощью добиться создания независимого украинского государства.

Это государство должно было стать этнически чистым, избавленным от тех, кого Степан Бандера и другие руководители националистов записали в число «врагов».

В апреле 1941 года руководство Организации украинских националистов (ОУН) выпустило инструкцию «Борьба и деятельность ОУН во время войны», где отдельным разделом оговаривались задачи и организация так называемой «службы безпеки» (то есть безопасности) после начала агрессии против СССР.

Подчёркивалось, что «служба безпеки» «имеет исполнительную силу государственными средствами уничтожать враждебные Украине элементы, которые станут на территории вредителями, а также имеет возможность контролировать общественно-политическую жизнь в целом».

Враждебные элементы — «москалей, поляков, жидов» — предполагалось «уничтожать в борьбе, в частности тех, которые будут защищать режим… уничтожать, главным образом, интеллигенцию, которую нельзя допускать ни в какие руководящие органы, вообще сделать невозможным «производство» интеллигенции, доступ к школам и т. п.».

«Резуны» за работой

Массовое уничтожение поляков на Западной Украине началось в 1943 году. Глава «службы безпеки» ОУН Николай Лебедь в апреле 1943 года предложил «очистить всю революционную территорию от польского населения». Это предложение было утверждено другими предводителями националистов, поскольку было вполне в духе генеральной линии, определенной Степаном Бандерой.

На самом деле, к апрелю 1943 года убийства поляков на Волыни и по всей Западной Украине уже приняли массовый характер.

9 февраля 1943 года отряд украинских националистов под командованием Петра Нетовича под видом советских партизан вошли в польское село Паросле близ Владимирца Ровенской области. Крестьяне, ранее оказывавшие партизанам помощь, радушно встретили гостей. После обильного застолья лжепартизаны начали насиловать девушек. Перед убийством им обрезали груди, носы и уши. Затем настала очередь мужчин — им отрезали половые органы, добивали ударами топоров. Двум подросткам, братьям Горшкевичам , пытавшимся позвать на помощь настоящих партизан, разрезали животы, отрубили ноги и руки, обильно засыпали раны солью, оставив полуживых умирать в поле. Всего в этом селе было зверски замучено 173 человека, в том числе 43 ребенка.

Когда настоящие партизаны вернулись в село, среди убитых они нашли и годовалого ребенка. Борцы за свободу Украины прикололи его штыком к доскам стола, засунув в рот недоеденный огурец.

То, что творили бандеровцы во время «Волынской резни», настолько чудовищно и омерзительно, что трудно понять — как вообще представители рода человеческого могли до такого додуматься.

В отрядах УПА существовали так называемые «резуны» — боевики, специализировавшиеся на жестоких казнях. Для расправ они использовали топоры, ножи и пилы.

26 марта 1943 года в польское село Липники ворвалась банда Ивана Литвинчука по кличке « Дубовый» , ныне входящего в число почитаемых на Украине героев УПА. В тот день люди «Дубового» уничтожили 179 человек, в том числе 51 ребенка.

В Липниках чудом спасся будущий первый космонавт Польши Мирослав Гермашевский , которому в ту пору было всего два года. Его мать, убегая от убийц, потеряла ребенка на поле. Мальчика нашли живым в окружении трупов.

Убитые в результате действий УПА-ОУН(б) жители села Липники (ныне не существующего), под городом Березно, ныне Ровненская область, 1943 год. Фото: Commons.wikimedia.org

«Очищение украинской земли»: 125 способов умерщвления

Бандеровцы не щадили никого. В апреле 1944 года при нападении на деревню Куты 2-летнюю Чеславу Хжановскую закололи штыком в детской кроватке. 18-летнюю Галину Хжановскую бандеровцы увели с собой, изнасиловали и повесили на опушке леса.

Убивали не только поляков, но и других неукраинцев. С особой с ненавистью боевики УПА относились к смешанным семьям. В том же селе Куты поляк Франциск Березовский был женат на украинке. Ему отрубили голову и преподнесли на тарелке его жене. Несчастная женщина сошла с ума.

В мае 1943 года бандеровцы вошли в село Катариновка, расположенное на Волыни. Жительница этого села Мария Боярчук была украинкой, вышедшей замуж за поляка. «Отступницу» убили вместе с дочерью, 5-летней Стасей. Девочке вспороли живот мотыгой.

Там же 3-летнему Янушу Мекалю перед смертью переломали руки и ноги, а его 2-летнего брата Марека Мекаля закололи штыками.

11 июля 1943 года отряды УПА одновременно атаковали, по разным оценкам, от 99 до 150 сел и деревень с польским населением. Убивали всех, чтобы полностью «очистить украинскую землю».

Риторика изуверов времен «Волынской резни», по сути, точно такая же, как у тех, кто сегодня собирается «очистить украинский Донбасс».

Польские историки, изучая «Волынскую резню», насчитали около 125 способов умерщвления, которые использовали в своих расправах «резуны».

Осенью 1943 года в селе Клевецк боевики решили расправиться с украинцем Иваном Аксючицем . Немолодой мужчина имел смелость не соглашаться с бандеровцами и не поддерживать их. За это «резуны» распилили его пополам. Такой способ казни избрал для Аксючица его собственный племянник, входивший в отряд УПА.

12 марта 1944 года отряд УПА и 4-й полицейский полк дивизии СС «Галичина» совместно напали на польское село Паликровы. В селе жили и поляки, и украинцы. Убийцы устроили сортировку людей. Отобрав поляков, они расстреляли их из пулеметов. Всего погибло 365 человек, в основном женщины и дети.

Око за око

Продолжать описание бесчинств можно до бесконечности. «Волынская резня» подтверждена тысячами свидетельских показаний, бесчисленным количеством фотографий, от которых кровь стынет в жилах, протоколами осмотров захоронений жертв массовых убийств.

Масштабное польское исследование позволило установить имена 36 750 поляков, ставших жертвами «Волынской резни». Речь идет только о тех, у кого достоверно установлены имена и обстоятельства гибели. Общее число жертв на сегодняшний день неизвестно. Только на Волыни оно может достигать 60 000 человек, а на все Западной Украине речь идет о 100 000 убитых.

Подобные действия не могли остаться без ответа. Формирования польской Армии Крайовой в 1944 году провели серию акций возмездия в отношении украинцев, проживавших на территории современной Польши.

Самой крупной акцией подобного рода считается нападение на село Сагрынь 10 марта 1944 года. Поляки убили несколько сотен украинцев, а село сожгли.

Масштаб ответных действий поляков, тем не менее, был не столь значителен. Число жертв ответного польского террора оценивается в 2-3 тысячи человек, хотя современные украинские историки настаивают на том, что данное число нужно умножить на 10.

Пример для подражания

После окончания войны Советский Союз и Польша, в которой в тот момент установился дружественный СССР режим, решили закрыть данный вопрос навсегда. Объединенными усилиями отряды как украинских, так и польских палачей были разгромлены.

6 июля 1945 года между СССР и Польшей было заключено соглашение «Об обмене населением». Поляки, проживавшие на территориях, вошедших в состав СССР, переезжали в Польшу, украинцы, ранее жившие на польских землях, отправлялись в Советскую Украину. Это «переселение народов» затронуло в общей сложности свыше 1,5 миллионов человек.

Гданьск. Памятник полякам, уничтоженным ОУН — УПА на Волыни и в восточной Польше в 1943—1945 годах. Фото: Commons.wikimedia.org

Вплоть до распада социалистического лагеря и в СССР, и в Польше о «Волынской резне» говорили и писали мало, дабы не портить дружественные отношения.

Но нынешнюю Польшу и Украину забыть об этих событиях не может заставить никакая дружба. Тем более, что официальный Киев видит в живодерах-«резунах» истинных героев нации, на примерах которых нужно воспитывать подрастающее поколение.