Национальные проблемы в ссср. Национальный вопрос в период перестройки в ссср

В 1986 г. XXVII съезд КПСС категорически заявил, что национальный вопрос в СССР решен полностью. Однако в 1988 г. оппозиционные силы в Прибалтике взяли курс на выход своих республик из СССР. Одновременно в Закавказье разразился конфликт между Арменией и Азербайджаном по вопросу о принадлежности Нагорного Карабаха. Армения настаивала на включении его в состав своей республики, за это выступали армяне Нагорно-Карабахской АО, составлявшие 80% ее населения. Азербайджан выступал против территориального передела своей республики. Конфликт принял формы кровавой и затяжной войны. Азербайджанцы стали покидать Армению, армяне - Азербайджан. Количество беженцев в Закавказье вскоре превысило 300 тысяч. Многие из них стали жертвами террористических актов и прямых вооруженных конфликтов. Союзное руководство оказалось беспомощным в конфликте, который стал первым очагом будущего всесоюзного пожара. Весной - летом 1990 г. прибалтийские, а за ними и другие республики СССР, включая Россию, приняли декларации о национальном суверенитете, фактически противопоставив себя союзному государству. Национальный суверенитет был перенесен вскоре на суверенитет государственный, когда республики заявили о приоритете своего законодательства над союзным. Союзные и республиканские законы часто противоречили друг другу, создавалось законодательное двоевластие.*

*Объявления национальными республиками своих суверенитетов не были внеконституционными актами. Начиная с 1903 г. большевики в противовес монархистам и либералам, ратовавшим за унитарную, «единую и неделимую» Российскую Империю, провозглашали в своих программных документах право наций на самоопределение вплоть до выхода из состава единого государства. Этот пункт был перенесен в конституции СССР 1924, 1936 и 1977 гг., что и предопределило легкость распада Союза при первых же попытках создания правового, основанного на конституционных действиях, государства.

Центробежные силы ускорялись. Удержать власть демократическим путем руководство СССР уже не могло. Оно все чаще прибегало к военной силе, которая была применена в апреле 1989 г. в Тбилиси, в январе 1990 г. в Баку, в январе 1991 г. в Вильнюсе и Риге, наконец, в августе 1991 г. в Москве.

В этих условиях М.С.Горбачев предложил первый вариант нового союзного договора по «обновлению СССР». Обсуждение этого и других вариантов, проведенное в 1991 г., получило (по названию резиденции Горбачева) наименование «новоогаревского процесса». Он намечал предоставление республикам широких полномочий с сохранением единого государства. Дискуссии велись по приоритетам: «сильный центр -сильные республики» или «сильные республики - сильный центр».

17 марта 1991 г. в СССР (за исключением нескольких республик) прошел референдум о судьбе СССР, на котором абсолютное большинство граждан высказалось за сохранение союзного государства в обновленном виде.

В апреле 1991 г. в «обновленный Союз» под названием «Содружество Суверенных Государств» (ССГ) согласились вступить десять из пятнадцати республик. Грузия участвовала в переговорах, но заявление о вступлении в ССГ не подписала. На 20 августа было намечено подписание нового союзного договора. Проект договора об ССГ предусматривал преобразование союзного государства в конфедерацию с ликвидацией многих полномочий центра, но с сохранением системы президентской власти.

19-21 августа 1991 г. консервативные силы попытались силовым путем предотвратить эту перспективу, сохранив реальную власть в руках союзного центра.

18 августа 1991 г. находившийся на отдыхе в Крыму Президент СССР М.С.Горбачев был блокирован на даче в Форосе. 19 августа был учрежден Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП) из 8 человек. В его состав вошли вице-президент СССР Г.И.Янаев, премьер-министр В.С.Павлов, руководители силовых структур - министр обороны Д.Т.Язов, министр внутренних дел Б.К.Пуго, председатель КГБ В.А.Крючков. М.С.Горбачева объявили временно отстраненным от управления государством по состоянию здоровья. ГКЧП заявил о своем намерении восстановить порядок в стране и не допустить распада СССР. В ряде областей было объявлено чрезвычайное положение, административная власть должна была перейти в них к военному руководству; деятельность оппозиционных партий и средств массовой информации запрещалась; в Москву были введены войска. В то же время ГКЧП объявил о продолжении курса на экономическую реформу.

Передовая общественность сразу заявила о неконституционном характере действий ГКЧП. Свободные радиостанции уже 19 августа назвали события в Москве путчем. Началось активное сопротивление действиям путчистов. Решающую роль в нем сыграло население Москвы, Ленинграда, ряда других городов. На улицы Москвы, наводненные войсками, вышли сотни тысяч людей, протестуя против политики ГКЧП. Оппозицию ГКЧП возглавил Президент России Б.Н.Ельцин. На сторону российского руководства перешел ряд военных частей. Москвичи многотысячным кольцом окружили резиденцию Ельцина - здание Верховного Совета РСФСР, «Белый Дом». В этих условиях ГКЧП не решился начать вооруженные действия и уже 21 августа практически был лишен власти. 22 августа его члены были обвинены в попытке государственного переворота и арестованы. Реальная власть в Москве окончательно перешла от союзных органов к руководству РСФСР.

После провала попытки установить в стране чрезвычайное положение начался новый и заключительный этап распада СССР. Его не приостановило возобновление «новоога-ревского процесса», в котором теперь участвовало семь республик. Крупнейшая после РСФСР республика - Украина в переговорах участвовать отказалась. Сразу после подавления «августовского путча» три республики Прибалтики заявили о своем выходе из СССР. В сентябре Президент СССР подписал указы о признании этого выхода.

8 декабря 1991 г. три «славянские республики» - РСФСР, УССР и БССР заявили о роспуске СССР и создании «Содружества Независимых Государств» (СНГ). Это событие, произошедшее в тайне от Президента СССР и народов страны, вошло в историю как «Беловежское соглашение». Оно было достигнуто между Президентом РСФСР Б.Н.Ельциным, Президентом УССР Л.М. Кравчуком и Председателем Верховного Совета БССР С.С.Шушкевичем. 21 декабря одиннадцать республик поддержали «Беловежское соглашение» о создании СНГ и роспуске СССР («Алма-Атинское соглашение»).

25 декабря 1991 г. Президент СССР сложил свои полномочия, а 26-го Верховный Совет СССР решением одной палаты (Совета Союза) официально признал роспуск СССР и самоликвидировался.

Трудный вопрос № 11 сформулирован в историко-культурном стандарте так : « Характер национальной политики большевиков и её оценка; советская федерация как форма решения национального вопроса с правом свободного выхода союзных республик из состава СССР ».

Вначале остановимся на том, как в современной исторической науке трактуется национальная политика советской власти.

До 1917 г. национальная политика большевиков опиралась на тезис о праве наций на самоопределение (вплоть до образования народами России ). В этом была своя идеологическая логика: классовые различия, согласно марксизму, важнее национальных, и эксплуатируемые классы не имеют отечества. Соответственно, неважно, в какое государство самоопределится тот или иной народ - лишь бы оно было коммунистическим. К тому же тезис о праве наций на самоопределение был полезен большевикам в борьбе за власть, привлекая на их сторону национальные движения окраин Российской империи.

После прихода большевиков к власти тезис о праве наций на самоопределение, как и многое другое, оказался подчинён главным в то время целям - утверждению новой государственности (формально определявшейся как «диктатура пролетариата в форме советской власти») на территории и России, и, в конечном итоге, как можно большего количества стран.

При этом, однако, священная вера в грядущую мировую революцию и «земшарную республику Советов» причудливо шла рука об руку с задачами государственного строительства и суверенитета собственно России. Поэтому политику большевиков в отношении каждого конкретного случая самоопределения наций по-хорошему надо рассматривать индивидуально

Например, Советское правительство отказалось признать в ноябре 1917 г. независимость Украинской народной республики: у власти там оказались не Советы, а враждебная большевикам Центральная рада. А вот независимость руководимой большевиками Эстляндской трудовой коммуны в декабре 1918-го была признана незамедлительно. «Развод» же с Финляндией оформили стремительно: мол, в империи это и так был кусок чужеродный, Советской России не пригодится, но скоро и там всё равно красные победят - вот тогда и будем вместе коммунизм строить да буржуев искоренять.

При этом о праве наций на самоопределение большевики не вспоминали и при заключении Юрьевского (Тартуского) мирного договора с Эстонией (февраль 1920) и Рижского мирного договора с Латвией (август 1920). Из РСФСР в состав Эстонии и Латвии были переданы районы компактного проживания русского населения (Ивангород и Изборск отошли тогда к Эстонии, а Пыталово - к Латвии). В конкретный политический момент посчитали полезнее уменьшить число врагов Советской России хотя бы на две маленькие прибалтийские республики, хоть и трижды буржуйские - а о местных русских, мол, как раз при мировой революции и позаботимся.

Независимость признанных правительством РСФСР советских республик 1919 - 1922 гг. - Украинской, Белорусской, Грузинской, Армянской и Азербайджанской Советских Социалистических (три последние в марте 1922 г. объединились в Закавказскую Советскую Федеративную Социалистическую - ) - была фикцией, а их государственность - «буферной». Формально вся власть в этих республиках принадлежала Советам, но фактически ими руководили местные коммунистические партии. А они (и притом совершенно официально!) считались составным частями РКП(б). То есть и до образования в декабре 1922 г. СССР советские республики, возникшие на территории бывшей Российской империи, реально и осознанно управлялись из Москвы.

Так или иначе «собирание советских земель» в ходе Революции и Гражданской войны подчинялось хитрому сочетанию множества факторов, мотивов и мечтаний: планы на мировую революцию, политические и военные возможности удержать Советскую власть на той или иной территории, объективные задачи государственного строительства и обеспечения суверенитета (в т.ч. и по части безопасности). В итоге получилась Россия в привычных границах - исторически, культурно и экономически обоснованных. Её-то и переформатировали в СССР 30 декабря 1922 г.

В рамках Союза право наций на самоопределение по факту превратилось в декларацию, подчинённую традиционным задачам российской государственности (или построения марксистского социализма, как это тогда называлось). Своеобразным компромиссом между принципом и задачами стало создание СССР как федерации советских республик, имеющих право свободного выхода из федерации. Естественно, строить социализм - во враждебном, напомним, окружении - было сподручнее в формате единого сильного суверенного государства.

И в этом плане большевикам больше подходил сталинский, «автономистский» проект объединения советских республик - по которому все они должны были войти, на правах автономий, в состав РСФСР. как нарком по делам национальностей специально занимался теорией и практикой национального вопроса в многонациональной стране. Но, как известно, В.И. Ленин настоял на проекте, хотя бы формально исходившем из признания права наций на самоопределение, - и «нерусские» республики стали такими же субъектами федерации под названием «Союз Советских Социалистических Республик», что и РСФСР, - да ещё и с правом свободного выхода из СССР. Об мы уже писали подробнее.

В условиях руководящей роли коммунистической партии - которая просуществовала в СССР до 1989 г. - заложенное во все Конституции СССР (1924, 1936 и 1977 годов) право союзных республик на выход из состава Союза не могло создать реальную угрозу целостности страны. Ведь до 1989 г. высшие органы власти союзных республик - которые только и могли принять решение о выходе - целиком и полностью формировались руководством РКП(б)/ВКП(б)/КПСС и всего лишь оформляли решения, принимавшиеся этим руководством. Но в феврале 1988 г. М.С. Горбачёв заявил о необходимости вернуть «всю власть Советам»; весной 1989 г. на союзном, а в феврале 1990-го - на республиканском уровне были проведены первые после 1917-го практически свободные выборы в Советы. В результате к реальной власти в союзных республиках пришли немало людей, настроенных антикоммунистически и националистически. Многие из них были сторонниками выхода их республики из СССР - и при этом на законном основании могли апеллировать к провозглашавшей такое право статье Конституции СССР. Конечно, нельзя сказать, что эта статья была главной причиной распада СССР - но на умонастроения общественности она, несомненно, повлияла.

Литература

Сталин И.В. Марксизм и национально-колониальный вопрос. М., 1937.

Гросул В.Я. Образование СССР (1917-1924 гг.). М., 2007.

Мартин Т. Империя «положительной деятельности». Нации и национализм в СССР, 1923-1939. М., 2011.

Советские нации и национальная политика в 1920-е-1950-е годы. М., 2014.

Борисёнок Е.Ю. Феномен советской украинизации. 1920-1930-е годы. М., 2006.

Михаил Агурский

Национальный вопрос в СССР

1. Национальные течения в республиках

С самого начала установления советской власти новое правительство столкнулось с сопротивлением на национальных окраинах. Огромная Российская империя распадалась на глазах. Польша, Финляндия, Эстония, Литва, Латвия, Украина, Грузия, Армения, Азербайджан и другие районы провозгласили свою независимость. Несмотря, однако, на провозглашенный принцип «самоопределения», большевики сразу начали восстанавливать прежнюю империю. […]

Типичным был захват Грузии. Советское правительство признало ее независимость, заключило договор о дружбе и сотрудничестве как с независимым государством. В соответствии с этим договором Грузия разрешила у себя легальную деятельность коммунистической партии, а через несколько месяцев после заключения договора советские войска вторглись на территорию Грузии.

С самого начала на национальных окраинах возникла оппозиция новой власти, причем как среди населения, настроенного против коммунистов как таковых, так и среди самого партийного аппарата. Такие течения возникли на Украине, в Грузии, Татарии, и все они были подавлены. Одной из первых жертв чисток оказался известный татарский коммунист Султан Галиев, защищавший идею объединения тюркоязычных народов. Затем пострадало руководство Грузии во главе с Мдивани и Кавтарадзе, которые всерьез восприняли официально провозглашенную федерацию Грузии и РСФСР, рассматривая себя как суверенную сторону. Они даже приняли закон, который разрешал жителям РСФСР селиться в Грузии не иначе, как при условии выплаты большой суммы денег. Грузинский вопрос рассматривался на XII съезде партии, в результате чего возник термин «национал-уклонизм». Этот вопрос побудил больного уже Ленина встать на защиту грузинского руководства, в то время как большинство Политбюро оказалось против Ленина. Более того, Ленин под влиянием конфликта с Грузией вообще предложил распустить только что образовавшийся СССР как неудавшийся. Но новое партийное руководство не последовало этому совету. В результате руководство Грузии, обвиненное в уклонизме, было снято и выслано в разные места страны. Вскоре, однако, правительство изменило свою политику и в течение ряда лет откровенно поощряло местный национализм в рядах партийного аппарата.

Так, на Украине был выдвинут лозунг «украинизации», а в Белоруссии - «белоруссизации». По-видимому, такая политика была обусловлена внутрипартийной борьбой, в процессе которой Сталин, Бухарин и другие старались сплотить вокруг себя умеренные элементы против Троцкого и его сторонников, защищавших, в частности, скорейшую денационализацию.

Еще в 1928 году на Украине был выпущен декрет, согласно которому все чиновники под угрозой увольнения должны были сдать экзамен по украинскому языку.

Однако примерно в 1930 году ситуация резко изменилась. Победив все виды оппозиций, Сталин больше не нуждался в опоре на местные силы. Начиная с этого года все национальные силы в местном аппарате были обвинены в уклоне и подверглись различного рода репрессиям. С тех пор в отношении национальных республик велась постоянная политика подавления любого вида независимости, хотя в области развития экономики там было сделано многое. Во время чисток 1936–1938 годов подавляющее большинство местных национальных кадров было уничтожено. Тем не менее в первые послевоенные годы, а именно в 1947-м, местный украинский партийный аппарат и часть интеллигенции были обвинены в национализме.

Вплоть до 1953 года в республиканском аппарате доминировали русские. Это особенно чувствовалось на Украине, где первым секретарем никогда не был украинец. Положение начало меняться в 1953 году. На Украине впервые на пост первого секретаря назначается украинец - Кириченко.

Как только централизованный тотальный контроль после смерти Сталина стал ослабевать, в местном аппарате стали складываться группы, заинтересованные в большей самостоятельности и независимости от центра. Вполне естественно, что эти группы должны были взять на вооружение национальную идеологию, чтобы оправдать свое существование и упрочить свою местную базу. Наиболее сильная национальная тенденция в аппарате проявилась на Украине, самой крупной республике СССР. Разумеется, эта тенденция была лишена традиционного культурного и национального содержания и была лишь результатом деятельности группки аппаратчиков. Однако и такая тенденция привела к далеко идущим последствиям. Это особенно проявилось в период правления Шелеста, который добился гораздо большей автономии Украины и пытался играть даже самостоятельную роль во внешней политике. В конечном счете Шелест потерпел поражение, но это лишь отложило конфликт на некоторое время.

Характерно, что национальные тенденции в республиках вовсе не связаны с каким-либо либерализмом. Напротив, эти течения большей частью весьма тоталитарны, причем чем сильнее национализм местного аппарата, тем сильнее уровень тоталитарного давления на население.

Опыт Албании, Румынии, Северной Кореи показывает, что добиться большей независимости от СССР можно было не за счет либерализма, а за счет укрепления диктатуры. Либеральные же режимы Венгрии в 1956 году или Чехословакии в 1968 году привели эти режимы к поражению. С другой стороны, наличие местных центробежных сил даже в аппарате делает невозможным какие-либо существенные экономические реформы, ибо они неизбежно повели бы к децентрализации, а таковая немедленно способствовала бы сепаратизму.

Любопытной проблемой, связанной с национальными тенденциями, является отсутствие республиканского партийного аппарата в РСФСР. Такого аппарата нет с самого начала советской власти. Это, с одной стороны, ставит РСФСР как республику в неравноправное положение, но, с другой стороны, делает аппарат ЦК КПСС преобладающе русским. Если бы был создан партийный аппарат РСФСР, то ЦК КПСС пришлось бы делать многонациональным. Таким образом, стремление доминировать в ЦК КПСС оборачивается для русских, по существу, неравноправием своей собственной республики. […]

Заметим также, что с давних пор в СССР ликвидированы территориальные воинские части, так что узбеки служат, например, в России, а армяне или русские - в Узбекистане и т. д. Это показывает стремление центра исключить всякую возможность для республиканского руководства опереться на национальные воинские соединения.

Национальные тенденции в республиканском партийном аппарате оказываются мощным фактором внутриполитической жизни СССР, причем фактором, значение которого усиливается. Советские республики превратились в развитые процветающие страны, у которых, естественно, будет усиливаться стремление играть самостоятельную роль. Почему, например, следует ожидать, что высокоразвитая в промышленном и научном отношении Армения должна довольствоваться ролью советской провинции, в то время как такие, например, малые и отсталые страны, как Йемен или Шри Ланка, не говоря уже о многочисленных микрогосударствах, составляющих нынешнее большинство ООН, играют важную роль в международной жизни? Тем более что значительное число армян недовольно ролью Советской России по отношению к турецкой аннексии части армянской территории в 1921 году, когда Москва пыталась заручиться поддержкой Анкары. […]

Естественно, что национальные течения, направленные на достижение большей самостоятельности советских республик, проникающие в их руководящий партийный аппарат, опираются на официальную советскую идеологию и скорее стремятся к большему тоталитаризму, чем в центре, ибо это способствует повышению устойчивости их положения. Однако, наряду с национальными тенденциями аппарата, существуют и даже усиливаются нацио-нальные движения, направленные не только на увеличение независимости или же на полную независимость своих республик, но и против существующей идеологии, с которой неразрывно связан местный партийный аппарат.

Такие движения существовали также с самого начала советской власти. Как известно, вооруженное сопротивление возникло на многих национальных окраинах, когда стало ясно, что новая власть выступает активным врагом всех местных национальных и религиозных традиций, чего не было даже во времена дореволюционной России. Между прочим, самое упорное сопротивление оказало население некоторых среднеазиатских республик. Подавление вооруженного сопротивления в Узбекистане, получившего в официальных советских источниках название «борьбы с басмачеством», заняло много лет. Кровавая расправа с вооруженным сопротивлением в Средней Азии надолго усмирила непокорные до того народы, хотя политика геноцида по отношению к ним не прекращалась вплоть до войны 1941 года. Десятки тысяч узбеков, туркмен, таджиков насильно депортировались из своих стран и усеяли своими костями прославленные стройки пятилетки. Особенно много погибло их на стройке канала Москва–Волга, который во многом был построен их руками.

Когда же в 1941 году настал час суровых испытаний для СССР, те же среднеазиатские народы, которых безжалостно уничтожали в течение 10-15 лет, сыграли в ряде случаев решающую роль в защите страны от немцев. Мало кто задумывается теперь над тем, что Панфиловская дивизия, задержавшая наступление немецких войск на Москву, формировалась в Казахстане и состояла в основном из представителей среднеазиатских республик, о чем наглядно свидетельствует национальная принадлежность большинства героев-панфиловцев.

В 1944 году вооруженное сопротивление на окраинах развернулось с новой силой. На сей раз ареной вооруженной борьбы оказались Прибалтика и Западная Украина. Кошмарный опыт массовых репрессий, последовавший за захватом этих территорий в 1939–1940 годах, заставил взяться за оружие сотни тысяч людей, которых поддерживали миллионы. Характерно, что до войны никакого вооруженного сопротивления новой власти не было.

Вооруженное сопротивление, оказанное после войны на Украине, было настолько сильным и упорным, что потребовало едва ли не 6-7 лет для его окончательного подавления, в результате чего миллионы украинцев, включая женщин и детей, были депортированы на «Архипелаг ГУЛаг».

Много лет продолжалась партизанская борьба в Прибалтике, которая также была жестоко подавлена.

В 1943–1944 годах было совершено новое преступление, на сей раз против многих народов, попавших под немецкую оккупацию и проявивших признаки национальной самостоятельности. Миллионы чеченцев, ингушей, балкар, калмыков, карачаевцев, греков, крымских татар и других были насильственно депортированы на Восток .

Национальное движение на окраинах, существенно усилившееся после 1956 года, не могло быть неожиданностью. Уже во второй половине 50-х годов на Украине начались процессы над отдельными нелегальными группами, ставившими себе целью как независимость этой республики, уже члена ООН, так и ее освобождение от тоталитаризма. Вновь оживилось национальное движение в Прибалтике. В Литве национальное движение объединилось с религиозным, поскольку Католическая церковь подвергалась там сильнейшему атеистическому давлению. Литовское движение оказалось одним из наиболее сильных национальных движений в стране. Многие литовцы были арестованы и отправлены в лагеря.

Появилось армянское национальное движение, сменившее послевоенный энтузиазм зарубежных армян, решивших вернуться на свою историческую родину, но впоследствии жестоко в этом разочаровавшихся. Это движение выразилось как в стремлении к независимости, так и в стремлении вернуть свои земли, в свое время аннексированные Турцией.

Национальное движение оживилось и в Средней Азии, в первую очередь в Узбекистане, наиболее развитой республике этого района.

Но самым сильным национальным движением продолжает оставаться украинское. От него существенно зависит развитие и других национальных движений в стране. Участники украинского движения занимают не последнее место в числе советских политзаключенных. Такие имена, как Валентин Мороз, Вячеслав Чорновил, Святослав Караванский, - известны всему миру. Сила украинского движения, между прочим, состоит и в том, что оно пользуется значительной поддержкой большой и хорошо организованной украинской эмиграции.

Независимые национальные движения в советских республиках вступают в противоборство не только с колониальной политикой советского руководства, но и в очень существенной мере даже с националистически настроенными элементами в местном аппарате, ибо для местных аппаратчиков независимые национальные движения в первую очередь представляют угрозу их собственной власти. Более того, они даже стремятся сделать тоталитарное давление на свои народы еще большим, чем оно есть в целом по стране.

Исключительно важную роль играют [также] национальные движения тех народов, которые лишены своих национальных территорий. Это еврейское и немецкое национальные движения, а также движение крымских татар.

Движение крымских татар оказалось одним из наиболее сильных. Оно на-правлено на ликвидацию одной из самых больших несправедливостей ста-линского периода - изгнания целого народа со своей родины. Если все остальные народы, выселенные после изгнания немцев, были возвращены на свою родину и им была возвращена их республиканская автономия, то крымские татары до сих пор находятся в изгнании. Как известно, это движение первым получило поддержку советских инакомыслящих, так что некоторые из них, как генерал Григоренко и Илья Габай, были арестованы и осуждены за это.

Еврейское и немецкое движения отличаются тем, что оба они, разнясь от остальных, направлены на эмиграцию из СССР. Особенно сильным оказалось еврейское национальное движение. Оно приняло поистине массовый характер. Ему первому удалось заручиться широкой международной поддержкой. Оно впервые в истории СССР пробило брешь в железном занавесе и привело к массовой эмиграции. Оно сильно повлияло также и на другие национальные движения примером своего успеха.

Немецкое движение также добилось некоторых, хотя и меньших, успехов в деле осуществления права на эмиграцию в ФРГ. Заметим, что почему-то в ГДР никто из советских немцев поехать не захотел.

Различные национальные движения в свое время были существенно разобщены, однако с некоторых пор стали проявляться признаки сотрудничества между ними. В этом значительную роль сыграло либерально-демократическое движение. В частности, важную роль играла и играет «Хроника текущих событий», публиковавшая сведения о всех движениях. Затем выдающуюся роль сыграл академик Сахаров, выступавший в защиту всех народов страны без различия. И, наконец, исключительно важную роль сыграло то, что представители различных национальных движений встретились вместе... в политических лагерях. Красноречивым свидетельством этого являются совместные выступления, доходящие до нас из-за колючей проволоки мордовских и пермских лагерей. Последним и наиболее замечательным свидетельством такого рода является совместное выступление украинца Вячеслава Чорновила и еврея Бориса Пэнсона .

Но наибольшее значение имеют отношения национальных движений не друг с другом, ибо они естественные союзники. Главный вопрос, в каких отношениях они окажутся с нарождающимся русским национальным движением. От этого зависит очень многое в будущих судьбах страны.

2. Русский национальный вопрос

Национальная программа, разработанная большевиками до революции, оказалась дилетантской и была опрокинута действительностью. Большевики, следуя марксистской доктрине, рассматривали нации и национальные культуры как некий преходящий элемент исторического развития, который должен исчезнуть после уничтожения классов. Иначе говоря, национальные различия объяснялись социально. Поэтому в первый период революции большевики боролись против национальных культур как против проявлений классового врага. И хотя борьба велась против всех национальных культур без исключения, главный удар был направлен против наиболее сильной русской национальной культуры как станового хребта всех остальных национальных культур, несмотря на то, что русский язык приобрел после революции гораздо большее значение, чем до революции. Но один только язык без национальной культуры, без ее духовного содержания оказался лишь средством уничтожения других национальных культур, не сохраняя собственной. Распространение русского языка среди других народов страны оказалось не средством их русификации, а средством их денационализации.

Другим результатом революции оказались существенные демографические сдвиги. Целый ряд национальных меньшинств получили возможность большими массами переселяться в столицы и центральные районы России, где раньше они не проживали. К этим меньшинствам принадлежали евреи, латыши, поляки, венгры, финны и т. д. Более того, все они вместе взятые оказались в 20-е – 30-е годы исключительно влиятельной силой и даже доминировали в ряде важнейших областей жизни. Вплоть до середины 30-х годов национальные меньшинства занимали большое количество ключевых постов в партийном и государственном аппарате, тайной полиции, армии, дипломатическом аппарате и т. д.

Это было результатом стихийного процесса, и представители национальных меньшинств никогда не выступали в нем как организованные группы, сообща добивавшиеся общих целей.

Борьба большевиков против русской национальной культуры, резкое увеличение роли национальных меньшинств, их массовый наплыв в центральные районы страны не мог не вызвать реакции со стороны русского населения. Этот процесс совпал с борьбой за власть внутри партийного руководства. Поскольку антисталинская оппозиция насчитывала большое количество представителей различных национальных меньшинств, Сталин незамедлительно попытался придать этой борьбе национальную окраску в узко эгоистических целях, так что столкновение с национальными меньшинствами в руководящей элите превратилось в один из главных, хотя и скрытых мотивов политической борьбы. Столкновение с оппозицией в 1925–1927 годах показало Сталину, что реакция русского населения против уничтожения русской национальной культуры, против резко возросшего влияния национальных меньшинств может быть эффективно использована, причем в рамках существующей тоталитарной системы, без отбрасывания официальной идеологии. Сталин не изобрел эту реакцию, а лишь увидел в ней могущественное орудие укрепления своей власти. Он решил взять из нее только то, что соответствовало его личным целям. Именно поэтому национализм, использованный Сталиным, будучи лишен всякого культурного и духовного содержания, приобрел уродливую форму, не имея ничего общего с подлинными национальными интересами русского народа.

Ничего иного и не могло быть в условиях тоталитаризма и фанатического антирелигиозного террора. По существу, имела место лишь подмена ценностей. Эта реакция и была одним из орудий Сталина в гигантских чистках 36–38 годов, которые не были исторической случайностью. Эти чистки были результатом действия реальных социальных, экономических и национальных сил. Сталин не вызвал термидора, он лишь искусно им воспользовался. В противном случае события грозили смести и его самого. Сталин лишь угадал ход исторических событий и поплыл по течению. Национальная реакция русского населения, резко обострившаяся к концу 20-х и началу 30-х годов, явилась одним из могущественных исторических потоков, угрожавших самому существованию нового строя, но Сталин успешно использовал его, введя в государственную систему.

Невозможно было производить в области национальной жизни сомнительные эксперименты над огромной страной с консервативными традициями без того, чтобы не вызвать сильную реакцию.

В ходе чисток к власти пришел совершенно новый социальный и национальный слой, в основном происходивший из крестьянства и городского мещанства. Казалось бы, что отныне, после этого, политика правительства должна была стать национальной. Однако Сталин направил национальную реакцию в русло советского империализма, стремясь отвлечь население на усиление государственной мощи, внешнюю экспансию, доминирование над другими народами. Советский империализм оказался лишь культом силы. Он органически противоположен культурным и духовным ценностям русского народа.

Победа над Германией, резкое расширение советской империи вызвали бурный рост империалистических настроений как в аппарате, так и в народе, отнюдь не ограничиваясь одним русским населением. Но уже в этот период стали ощущаться отрицательные последствия империалистической политики СССР для русского народа. Прежде всего, во избежание недовольства на национальных окраинах и в независимых от СССР странах, уровень жизни там поддерживался на более высоком уровне, чем в России. Русские солдаты стали опорой армии, на них легла основная тяжесть сохранения и расширения империи. Они стали выполнять также роль главной физической силы в промышленности всей страны, в том числе на национальных окраинах, и особенно при добыче полезных ископаемых. С одной стороны, это привело к широкой колонизации национальных республик, а с другой стороны - к опустошению русской деревни, главного источника индустриализации СССР. Отсутствие традиционных форм культурной и религиозной жизни и беспомощность господствующей идеологии отрицательно отозвались на моральном состоянии населения.

Наследники Сталина еще более усилили тенденцию к империализму. И хотя действительной мотивировкой этого империализма были тоталитарные устремления, советское правительство всегда стремилось изобразить свою политику в глазах русского населения как продиктованную русскими национальными интересами.

В настоящее время советский империализм стремится протянуть свои руки в самые отдаленные районы мира, которые прежде были едва даже известны населению страны. Вряд ли простые русские люди могут сочувствовать такого рода авантюрам, зная, что именно на их плечи ляжет основная тяжесть бремени империалистической политики.

В русском народе давно уже зреет понимание, что его истинные национальные интересы требуют скорейшего отказа от политики империализма, что истинное национальное возрождение России связано не с сомнительным расширением государственной мощи, которая скорее усиливает слабость [страны], а с восстановлением культурных и духовных ценностей, веками накопленных русским народом. Именно поэтому в настоящее время и появилось русское национальное движение, ставящее себе целью истинное национальное возрождение России.

3. Оппозиционный русский национализм

В настоящее время стало вполне очевидным, что советский империализм наносит вред национальным интересам русского народа, ибо возлагает на него основную тяжесть бремени поддержания советской империи, за что русскому народу приходится расплачиваться самым низким уровнем жизни среди всех других народов СССР, а также исчезновением русской национальной культуры. Таким образом, интересы русского народа, как и других народов страны, существенно ущемлены. Советская государственная система всегда старалась отвлечь недовольство русского народа на вымышленных внешних и внутренних врагов, и это в значительной мере удавалось ей в течение десятков лет, но в 60-х годах, в условиях общего оживления общественной жизни страны, впервые за 40 лет стало возникать независимое русское национальное движение, отвергавшее тоталитаризм как главную причину кризиса в русской национальной жизни. Это движение возникло одновременно в разных местах. Можно выделить по крайней мере два центра, влияние которых впоследствии распространилось по всей стране. Это, во-первых, лагеря политических заключенных в Мордовии, а во-вторых, таким центром оказался Ленинград, где возник так называемый Всероссийский социал-христианский союз освобождения народа. Движение, возникшее в мордовских лагерях, не было организационно оформлено и вначале переболело различными «детскими болезнями», естественными в такой ситуации. Ленинградская организация возникла в феврале 1964 года и просуществовала три года, после чего она была выдана, и ее 60 участников были арестованы. По-видимому, ВСХСОН был самой крупной подпольной организацией в СССР после 20-х годов. Лидер этой организации Игорь Огурцов был осужден на 15 лет, его ближайший помощник Михаил Садо - на 13 лет. Другие участники были осуждены на сроки заключения до 8 лет. Недавно в Париже в издательстве «ИМКА-ПРЕСС» вышла книга , где изложена программа этой организации. Программа ВСХСОН отрицает и капитализм, и коммунизм, провозглашает принципы нового общества: демократического, построенного на корпоративной основе, без политических партий как орудия власти.

Из программы ВСХСОН ясно также, что ее национальный характер отнюдь не имеет какого-либо великодержавного, империалистического оттенка. В ней отмечается, что «культурная политика социал-христианства исходит из признания, что живая культура есть средство национального самосознания и самовыражения и что она может процветать только в условиях свободы».

Как видно из истории организации, что хотя в состав ВСХСОН входили, наряду с русскими, и отдельные представители других национальностей, те считали себя русскими по самосознанию, и именно поэтому ВСХСОН была русской национальной организацией, ставившей себе целью национальное возрождение, не противопоставляя себя в то же время другим народам.

1971 год знаменует собой новый этап в развитии русского национального движения. Владимир Осипов начинает издавать легальный самиздатский журнал «Вече». В отличие от ВСХСОН, журнал «Вече» не ставил своей целью свержение существующего строя, а напротив, подчеркнуто провозглашал лояльность этому строю, хотя и добиваясь его мирного преобразования. Журнал объединил вначале весьма разнородные течения - от национал-демократов до национал-большевиков. В журнале подвергалось резкой критике уничтожение русской культуры, открыто провозглашалась приверженность православию, но среди его авторов и сторонников были и атеисты, антихристиане и даже неоязычники. Осипов лично придерживался демократической, антитоталитарной и религиозной линии. Но в то же время сотрудник «Вече» Геннадий Шиманов защищал существующий строй с религиозной точки зрения, утверждая, что со временем он окажется той базой, которая снова вернет Россию в лоно Церкви и даже послужит всемирной мессианской цели России.

Журнал «Вече» имел большой успех и быстро распространился по стране, вербуя новых сторонников. Но разнородность течений внутри журнала не могла не вызвать внутренних столкновений в нем. Быть может, это и не привело бы к драматическим последствиям, если бы не новые обстоятельства.

Стихийно возникшее русское национальное движение привлекло внимание определенной группы советского руководства. Эта группа решила использовать движение во внутриполитической борьбе, пытаясь направить его в русло патологического антисемитизма и оформить вокруг него влиятельную политическую тенденцию. Но это стремление натолкнулось на сопротивление группы религиозных националистов и демократов во главе с самим Осиповым. Стало ясно, что именно христианская направленность этих людей превратилась в основной тормоз на пути политических интриг вокруг русского национального движения. В результате в журнале «Вече» был инспирирован раскол, а Осипов, успевший издать два номера нового журнала «Земля», был арестован и недавно осужден на 8 лет. .

Другим важным событием в русской национальной жизни оказался журнал «Московский сборник», который с 1974 года начал издаваться бывшим членом ВСХСОН Леонидом Бородиным. Если «Вече» и «Земля» носили больше публицистический характер, то «Московский сборник» имел религиозно-философский уклон.

Независимое русское национальное движение рассматривается в СССР как одна из главных угроз существующей системе, что, в частности, показывает жестокость приговора Осипову. Но не одним этим течением исчерпывается это движение. Сейчас наиболее выдающимися лидерами русского национального движения стали Солженицын, Шафаревич, Борисов, в той мере, в какой это выразилось в сборнике «Из-под глыб».

Уже в таком произведении, как «Матренин двор», опубликованном еще в 1963 году, Солженицын с горечью описывал распад русской деревни, разложение русского национального уклада, нравственный упадок людей, насильственно лишенных традиционных национальных и религиозных форм жизни в условиях советской власти. «Матренин двор», наверно, был первым произведением, опубликованным в официальной советской печати, которое с такой силой описывало крушение основных ценностей народной жизни.

Наиболее законченное выражение [эта тема] нашла в открытом письме патриарху Пимену, опубликованном в 1971 году.

Во всех этих произведениях Солженицын выдвигал первейшим условием возрождения русской национальной жизни обращение к ее религиозным истокам, к православию. Однако сам Солженицын не был связан в этот период с другими течениями русского национального движения. Более того, в некоторый период журнал «Вече» выступал против Солженицына как якобы против человека, изменившего русскому движению. Это, в частности, заявлял даже Осипов в своем интервью газете «Балтимор Сан» в 1972 году.

Объясняется это провокационной деятельностью агентуры определенных политических кругов, стремившихся, как уже говорилось выше, использовать русское национальное движение в собственных внутриполитических интригах. Солженицын был для этих кругов недопустимой фигурой, ибо не позволил бы контролировать национальное движение, а главное, он придавал ему форму, опасную для власти правящей группы, ибо полностью отвергал господствующую идеологию.

Именно поэтому, пользуясь традиционными и хорошо разработанными методами политических интриг, на время удалось изолировать Солженицына от тогдашнего русского национального движения и даже спровоцировать конфликт между ними. […]

Кроме того, еще в конце 1971 года Солженицыну было адресовано так называемое Письмо Самолвина , в котором Солженицын объявлялся сионистским агентом, клевещущим на Россию в угоду евреям. Это письмо, как утверждает ряд свидетелей, имело большую популярность среди определенной части правительственных кругов.

Положение начало меняться в конце 1973 года в связи с начавшимся расколом в журнале «Вече», а также вследствие выхода в свет «Архипелага ГУЛаг», но в особенности после опубликования «Письма к вождям», после высылки Солженицына. В этом письме Солженицын открыто сформулировал программу национального возрождения России, которую он считал реальной политической платформой. Содержание «Письма к вождям» хорошо известно, но хотелось бы напомнить, что Солженицын в качестве основного тезиса выдвигает утверждение, что источником всех трагедий в истории страны, источником всех ее текущих недостатков является официальная коммунистическая идеология. В этом письме Солженицын вновь настойчиво призывал к национальному возрождению.

«Письмо к вождям» вызвало большую полемику, в которой оно подверглось критике с различных позиций Сахаровым, Медведевым и другими. Этого, конечно, можно было ожидать, но, по-видимому, наибольшее влияние «Письмо к вождям» оказало именно на тех, на кого оно отчасти и было рассчитано, а именно - на определенные слои правящего аппарата, которые в «Письме к вождям» могли впервые увидеть реальную политическую альтернативу для себя, - возможность приспособиться к изменениям в политической структуре власти при смене ее идеологии. Солженицын - гораздо больший прагматик, чем это принято думать. И его социальная база очень широка. Она не только и не столько в людях, открыто критикующих власти. Она внутри самой системы. Она, разумеется, направлена против определенной наиболее реакционной части правящего аппарата, связанного с идеологией, но в СССР есть и другие слои этого аппарата. И никто не может поручиться за то, что программа Солженицына не окажется для них приемлемой.

Новым шагом в области уточнения национально-политической платформы Солженицына явилась публикация сборника статей «Из-под глыб». Но здесь он уже выступает не один, а вместе с группой единомышленников, среди которых мы видим известного математика Игоря Шафаревича, историка Вадима Борисова, искусствоведа Евгения Барабанова и других. Солженицын существенно расширяет здесь круг рассматриваемых вопросов, сделав одним из центральных проблему интеллигенции. Солженицын, следуя авторам дореволюционных «Вех», определяет состояние, в котором находится современная советская интеллигенция, как одно из наиболее отрицательных явлений в жизни страны. В изменении ориентации интеллигенции он усматривает важное условие возрождения национальной жизни.

Что касается концепции Солженицына о самоограничении и раскаянии, то можно утверждать, что она является, несмотря на ее, казалось бы, очевидность, одним из его важнейших вкладов в русскую общественную мысль. Она показывает, что национальная идеология Солженицына не агрессивна, не имеет ничего общего с шовинизмом. Хотя Солженицын сам не формулирует своих взглядов теоретически, я бы назвал его национальные взгляды теорией национального плюрализма, согласно которой все человечество мыслится как гармоническая совокупность самоограниченных национальных сил. Отсутствие этого самоограничения не только нарушает устойчивость человечества в целом, но прежде всего грозит отрицательными последствиями для народа, потерявшего чувство реальности.

Именно в этом идеология Солженицына в национальном вопросе, и приписывать ему едва ли не агрессивный национализм есть сознательное или же бессознательное ее искажение .

Более того, можно полагать, что это движение ждет, пользуясь, может быть, слишком затертыми словами, большое и светлое будущее.

1976, № 10

Я был в Казахстане, когда туда осенью 1944 года стали ссылать чеченцев. Я видел собственными глазами, как на улицах умирали люди, лишенные очага и теплой одежды. Я никогда не забуду, как летом 1944 года в детский дом в Павлодаре, где работала моя мать, доставили маленького чеченца, представлявшего собой скелет, обтянутый прозрачной кожей. Он никогда не произнес ни с кем ни слова и, как только оправился от истощения, сделал попытку убежать. Его стали водить за руку, но он улучил момент и исчез. В первую же ночь он был съеден в степи возле Павлодара стаей голодных волков.

Мне, как участнику еврейского национально-освободительного движения, это особенно понятно и близко. Ибо недавно это движение было клеветнически объявлено расизмом с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН. И отвергая это обвинение, я столь же решительно отклоняю обвинения русского национального движения и главным образом течения, представляемого Солженицыным, в агрессивном шовинизме.

Демократизация и гласность в СССР быстро обнажили разбалансированность внутриимперских отношений, выявили и обострили межэтнические и межрегиональные проблемы, которые подспудно зрели в период застоя. Более того, через два-три года после начала Перестройки именно конфликты имперского характера вышли на первый план, оказавшись в эпицентре борьбы сторонников и противников, как политических, так и экономических преобразований. Дальнейшие попытки чередования «кнута» и «пряника» в политике имперского центра по отношению к союзным республикам не принесли желаемого результата, и процесс распада державы начал приобретать неконтролируемый и необратимый характер. К данному этапу вполне применимо суждение историка и политолога Д.Е.Фурмана о том, что «в процессах умирания империй... к одному конечному результату вело все – и действия тех, кто сознательно империю разваливал, и тех, кто ее укреплял».

М.Горбачев явно недооценил влияние националистических тенденций и настроений, очевидно, следуя господствовавшему мнению о «решенности» национальных проблем в СССР. Поощряя на первых порах изменения в Прибалтике, он жестко воспротивился им, как только эти республики поставили вопрос о своей независимости. Но дело ограничилось в основном угрозами и половинчатыми мерами давления, делать решительные шаги против нежелательных перемен М.Горбачев вновь не стал. Непоследовательными оказались действия советского руководства и в отношении кризисного развития ситуации в Закавказье.

Проведение выборов на альтернативной основе позволило оппозиции, в т.ч. и сторонникам независимости республик, получить в 1989 г. доступ на всесоюзную парламентскую трибуну. В первую очередь это касается представителей политических сил из Прибалтики (благодаря сохранившимся привилегиям союзным республикам их в составе избранных народных депутатов СССР оказалось достаточно много). В следующем году, когда очередные выборы народных депутатов состоялись на уровне союзных республик, в ряде из них оппозиции удалось получить большинство в составе Верховных Советов и принять декларации о суверенитете. К концу 1990 г., на волне критики политики Горбачева, усиливавшейся с разных сторон, уже все пятнадцать республик приняли такие декларации, хотя в большинстве случаев речь и не шла о намерении добиваться полной независимости. Это относится и к России, чьи отношения с имперским центром неизбежно оказывали решающее влияние на развитие федеративных отношений внутри СССР.

Демократизация партийной жизни и отсутствие четкой линии со стороны центральных органов КПСС привели к тому, что руководство республиканских партийных организаций становилось все более автономным от Москвы. В некоторых республиках это привело к расколу среди коммунистов, в других укрепило позиции республиканских лидеров, сплотивших вокруг себя местную элиту. Будучи прагматично настроены, они не видели реальных оснований для того, чтобы «спасать Союз, во что бы то ни стало».

Центр тяжести с партийных органов стал переноситься на советские структуры. Следующим шагом стало введение в союзных республиках президентских постов.

Таким образом, существовавшие в СССР формальные институты и процедуры, создававшие видимость демократии и федерализма, начав наполняться реальным содержанием, сразу же стали расшатывать и разрушать основы имперского строя. В результате националистические силы не только очень быстро получили легальные возможности для представительства, но и установили свой контроль над рядом важных звеньев существующей политической системы, опираясь на которые они могли вести дело к ее демонтажу.

Национальная политика Советского правительства определялась «Декларацией прав народов России», принятой Совнаркомом 2 ноября 1917 г. В ней провозглашалось равенство и суверенность народов России, их право на самоопределение и образование самостоятельных государств. В декабре 1917 г. Советское правительство признало независимость Украины и Финляндии, в августе 1918 - Польши, в декабре - Латвии, Литвы, Эстонии, в феврале 1919 - Белоруссии. Самоопределение народов бывшей Российской империи стало реальностью.

На практике большевистское руководство стремилось преодолеть дальнейший распад России . Используя местные партийные организации, оно способствовало установлению Советской власти в национальных районах, оказывало материальную помощь советским республикам.

Разработка основ советской национальной политики правомерно связывается историками с именами В.И. Ленина и И.В. Сталина. Они поддерживали идею государственного единства народов бывшей Российской империи. По вопросу о способах его достижения у Ленина и Сталина были различные подходы. Ленин сформулировал принцип федерации свободных республик Создаваемая как федерация советских национальных республик на основе «свободного союза свободных наций», Советская республика нуждалась в обеспечении прочного союза между центром и окраинами России. Право на отделение, постепенно заменявшееся правом на объединение, принимало разнообразные формы советской автономии. Первая Советская Конституция РСФСР (июль 1918 г.) закрепила право народов России на создание автономии, в рамках которой они могли реализовать свои национальные интересы. В 1918 г. первыми национальными областными объединениями были: Туркестанская Советская республика, Трудовая Коммуна немцев Поволжья, Советская социалистическая республика Тавриды (Крыма). В 1919 г. была провозглашена Башкирская Автономная Советская социалистическая республика, а в 1920 г. автономными республиками стали Татарская, Киргизская. Автономными областями в 1920 г. были провозглашены Калмыцкая, Марийская, Вотская, Карачаево-Черкесская, Чувашская. Трудовой Коммуной стала Карелия. В 1921-1922 годах создаются Казахская, Горская, Дагестанская, Крымская автономные республики, Коми-зырянская, Кабардинская, Монголо-Бурятская, Ойротская, Черкесская, Чеченская автономные области.

На территории бывшей империи после октябрьской революции возникли суверенные советские республики, формально независящие от Москвы: Украинская, Белорусская, Азербайджанская, Армянская, Грузинская (три последние образовали Закавказскую Федерацию – ЗСФСР). В годы гражданской войны сложился военно-политический союз суверенных республик, а позднее – дипломатический. Процесс объединения республик вступал в завершающую стадию.

В партии не было единства по национальному вопросу. Наркомнац Сталин предложил «план автономизации» , т.е. вхождение советских республик в РСФСР на правах автономных. Ленин , считая этот план несвоевременным и ошибочным, настаивал на создании федерации – союза равноправных государств с правом каждой республики свободно выйти из него.

30 декабря 1922 г. I съезд Советов СССР утвердил Договор и Декларацию об образовании Союза Советских Социалистических Республик, избрал Центральный Исполнительный Комитет (ЦИК). Декларация определяла основные принципы объединения: равноправие и добровольность объединения республик СССР, право свободного выхода из СССР и право вступления в него других советских социалистических республик.

В 1922 – 1924 гг. шло создание новых союзных органов управления, разрабатывались основы нового государственного устройства, готовилась Конституция СССР. В 1924 г. была принята первая Конституция СССР. Она установила порядок и принципы образования СССР. Высшим органом союзной власти являлся Всесоюзный съезд Советов . Между съездами функции верховного органа государственной власти выполнял Центральный Исполнительный Комитет (ЦИК) СССР, избранный Всесоюзным съездом Советов. Сессия ЦИК формировала высший исполнительный и распорядительный орган, правительство СССР – Совет Народных Комиссаров (СНК) СССР . Отдельные функции союзного управления осуществляли Народные Комиссариаты СССР, Высший совет народного хозяйства (ВСНХ) и Верховный суд при СНК СССР. Устанавливалось единое гражданство СССР, законодательно оформлялось полное правовое равенство народов, их суверенитет и обязанности, а также так называемая «диктатура пролетариата». В соответствии с Конституцией СССР были разработаны конституции союзных республик.

Первоначально в СССР входили РСФСР, Украинская ССР, Белорусская ССР, Закавказская Федерация. В 1925 г. к Союзу присоединились Узбекская и Туркменская ССР, в 1929 г. – Таджикская ССР, а в 1936 г. – Казахская и Киргизская ССР. В 1940 г. – Латвийская, Литовская, Эстонская, Молдавская и Карело-Финская ССР (в 1956 г. была ликвидирована, на её месте восстановлена ранее существовавшая Карельская АССР в составе РСФСР). Таким образом, большевикам удалось собрать большую часть бывшей империи в единое государство, где федералистские принципы его организации постепенно заменялись прежними унитарными .