Во время войны отец был политруком. Взаимодействие командиров и комиссаров в Красной Армии в годы гражданской войны

Политрук

Комиссар - назначенный в воинскую часть специальный представитель политического руководства государства (либо правящей партии), осуществляющий политический надзор за военным командованием и личным составом, а также ведущий в части политико-просветительскую и воспитательную работу. В настоящее время этот термин употребляется, чаще всего, в отношении официальных представителей коммунистической партии в войсках Советской России и СССР . Часто употребляется как синоним терминов политрук и замполит , хотя не вполне соответствует им по смыслу (см. ниже).

История

Считается что впервые комиссары появились в XVIII веке в армиях итальянских республик. Эти армии формировались из наёмников, комиссары в них контролировали лояльность войск и командиров нанимателям. В дальнейшем комиссары вводились неоднократно в различных государствах, как правило, во время революций или гражданских войн, а частности, во французской армии после Великой Французской революции . В американской армии во время войны за независимость США комиссары осуществляли контроль за лояльностью командиров воинских подразделений, воюющих на стороне американских колонистов, а также за политическим и моральным состоянием личного состава.

В лице наших комиссаров… мы получили новый коммунистический орден самураев , который - без кастовых привилегий - умеет умирать и учит других умирать за дело рабочего класса.

Комиссары в Красной Армии обладали огромными правами и привилегиями: комиссар подразделения мог и обязан был участвовать в разработке, обсуждении и принятии планов боевых действий, а его права в отношении личного состава подразделения не уступали правам командира. При подозрении в нелояльности беспартийного командира подразделения комиссар имел право принять на себя командование, отстранив командира от должности, а в случае необходимости арестовав его. С одной стороны, столь обширные полномочия были необходимы, поскольку значительную часть командых должностей в Красной Армии занимали бывшие офицеры российской армии, либо добровольно поступившие на службу, либо принуждённые к ней путём взятия в заложники близких (так называемые военспецы). Руководству государства требовались гарантии того, что эти командиры не смогут повернуть оружие против Советской власти. С другой стороны, во многих случаях это фактическое двоевластие приводило к негативным последствиям, поскольку комиссары, обычно не имевшие специального военного образования, попросту мешали командирам нормально управлять подразделениями.

Специальные воинские звания армейских политработников в 1937-1942 годах

• Заместитель политрука (сержант,ст.сержант)
• Младший политрук (лейтенант)
• Политрук (старший лейтенант)
• Старший политрук (капитан)
• Батальонный комиссар (майор)
• Старший батальонный комиссар (подполковник) - с 01 сентября 1939 года
• Полковой комиссар (полковник)
• Бригадный комиссар (комбриг)
• Дивизионный комиссар (комдив)
• Корпусной комиссар (комкор)
• Армейский комиссар 2-го ранга
• Армейский комиссар 1-го ранга
• Генеральный армейский комиссар (Армейский комиссар-генерал) 1

1. Звание запланированное наркомом обороны К.Е.Ворошиловым и поданное в Политбюро ЦК ВКП(б) 17 марта 1940 года для утверждения, но так и не введённое в действие.

Специальные знаки различия армейских политработников в 1937-1942 годах

В дополнение к соответствующим званию общеармейским знакам различия (без эмблемы рода войск) политработники носили на рукавах алые звезды с серпом и молотом до 1941 года.

Ссылки

Wikimedia Foundation . 2010 .

Синонимы :

Смотреть что такое "Политрук" в других словарях:

Политрук … Орфографический словарь-справочник

- (политический руководитель) 1) должностное лицо в ротах, батареях и в равных им подразделениях Советских Вооруженных Сил в период (с перерывами) 1919 42.2) Воинское звание политсостава Советских Вооруженных Сил в 1935 42. Имелись звания старший… … Большой Энциклопедический словарь

ПОЛИТРУК, политрука, муж. (неол.). 1. Первое специальное звание военно политического состава всех родов войск СССР. 2. первонач. в Красной армии и флоте лицо, руководившее политической работой в подразделениях войсковых частей. Политрук роты.… … Толковый словарь Ушакова

- (политический руководитель) должностное лицо в ротах, батареях и в равных им подразделениях Советских Вооруженных Сил в период (с перерывами) 1919 42; воинское звание политсостава Советских Вооруженных Сил в 1935 42. Имелись звания старший… … Политология. Словарь.

ПОЛИТРУК, а и а, муж. Сокращение: политический руководитель в подразделениях войсковых частей Красной Армии (до 1942 г.): лицо военно политического состава, руководящее политической работой. П. роты. Старший п., младший п. (воинские звания 1935… … Толковый словарь Ожегова

Сущ., кол во синонимов: 3 замполит (3) комиссар (10) политработник (3) … Словарь синонимов

политрук - политрук, род. политрука и устаревающее политрука … Словарь трудностей произношения и ударения в современном русском языке

политрук - политический руководитель полит … Словарь сокращений и аббревиатур

А; м. В СССР (в период с 1919 по 1942 г., с перерывами): лицо военно политического состава, руководившее политической работой в подразделениях войсковых частей Советской Армии. П. роты. // Воинское звание военно политического состава в этот… … Энциклопедический словарь

Политрук - ПОЛИТРУ́К, политический руко водитель, 1) должностная категория политработников подразделений (рот, батальонов, эскадронов и им равных) в Сов. Вооруж. Силах в 1919–42 (с перерывами); Указами Президиума ВС СССР введена 16 июля 1941 в Сов.… … Великая Отечественная война 1941-1945: энциклопедия

Книги

• Разведка продолжает поиск , М. Н. Федотов , Автор - политрук взвода - рассказывает о деятельности разведки партизанской бригады имени В. И. Ленина, действовавшей в период Отечественной воины на временно оккупированной фашистами… Категория:

ПОЛИТРУКИ И КОМИССАРЫ РККА (1935-1943)

Тема по униформе и знаках различия политсостава РККА.
В теме приветствуются оригинальные военные фото политруков и комиссаров.

В 1935 году были введены специальные звания для политработников: «младший политрук», «политрук» и «старший политрук», соответствовавшие общим воинским званиям «лейтенант», «старший лейтенант» и «капитан». Старшие политработники имели специальные звания со словом «комиссар»: «батальонный комиссар» (майор), «полковой комиссар» (полковник), «дивизионный комиссар» (комдив) и так далее.

В 1938 году решением ЦК ВКП(б), Приказом НКО № 19 от 25.01.38 были введены должности заместителей и помощников политруков подразделений (уровень взвода), сыгравших немалую роль в воспитании личного состава. Помполитруки должны были носить четыре треугольника, как и старшина, но иметь на рукавах комиссарские звезды. На должность замполитрука назначались военнослужащие, имеющие неполное или полное среднее образование, вне зависимости от срока службы, состоящие членами или кандидатами в члены ВЛКСМ и ВКП(б). Красноармейцы, занимающие должность политбойцов в основном большинстве были беспартийными поэтому повсеместно распространить эту практику не смогли. Прежде всего по причине того, что среди младшего командного состава почти не было членов ВКП(б) или комсомольцев, и комплектовать эти должности оказалось некем.

В начале 1941 года на политработу было направлено местными партийными организациями 1 500 коммунистов, а 17 июня ЦК решил с этой целью мобилизовать ещё 3 700 коммунистов. Накануне войны политработников готовили свыше 60 военно-политических училищ и курсов. Таким образом в начале 1941 года по сравнению с предыдущим число политработников, обучавшихся в училищах, школах и на курсах, увеличилось на 30-35 %.

Вместе с тем, образовательный уровень политработников оставался довольно низким и и институт военных комиссаров был вновь отменён по настоятельной просьбе вступившего в должность Народного Комиссара обороны Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко. Нарком Тимошенко говорил: «В партийно-политической работе ещё много формализма и канцелярщины".

В октябре 1942 года Указом Президиума Верховного Совета СССР институт комиссаров был заменён институтом заместителей командиров по политический части (замполитов). Вместе с тем, должности членов Военных советов фронтов и армий сохранились. 120 тысяч политработников переводились на командные должности, три тысячи были направлены в только что созданное Главное управление контрразведки «СМЕРШ» при Наркомате обороны СССР.

Отменить институт военных комиссаров Сталина отчасти вынудил огромный дефицит командирских кадров, создавшийся после поражений и неудач начального периода войны. Например, только в окружении под Киевом летом 1941 года РККА потеряла около 60 000 человек командного состава. По некоторым источникам институт военных комиссаров был упразднён также и по настоянию многих военачальников. Например, осенью 1942 года Конев в разговоре со Сталиным поставил вопрос о ликвидации института военных комиссаров в Красной Армии, мотивируя тем, что этот институт сейчас не нужен. Главное, что сейчас нужно в армии, доказывал он, это единоначалие. По свидетельству Главного маршала авиации Голованова слова Конева большинство военачальников поддержало Конева, и решением Политбюро институт комиссаров в армии упразднили.

Замполиты не имели комиссарских полномочий, их функции ограничивались политической работой среди личного состава. Организационно замполит не занимал особого положения, считаясь одним из заместителей командира и в полной мере ему подчиняясь. После замены должностей комиссары частей и соединений автоматически стали замполитами. Тем из них, кто имел воинские звания политсостава, были присвоены общевойсковые воинские звания (как правило по занимаемой на момент переаттестации должности, обычно на ступень ниже штатного звания соответствующего командира). Некоторое время замполитов продолжали неофициально называть «комиссарами», но со временем это обыкновение отмерло.

29 марта 1943 года вышел приказ НКО «Об установлении обязательного минимума военных знаний для политических работников Красной Армии».
Всего за время войны на командную работу было «передано» около 150 тысяч политработников.

«Мы должны были ввести институт, который был не нужен нашим противникам, институт политических комиссаров» – заключал в марте 1919 г. один из деятелей РВСР. Необходимость этого института была вызвана привлечением на службу в Красную Армию т.н. «военных специалистов» – офицеров царской армии. По меткому выражению исследователя, введение института военных специалистов вызвало, в свою очередь, введение института политических комиссаров.

Как же складывались отношения между комиссарами и командирами, вынужденными работать бок о бок в условиях гражданской войны?

С самого начала предполагалось, что институт политических комиссаров при командном составе будет носить временный характер, и в регулярной Красной Армии постепенно осуществится переход к единоначалию. Введение должности комиссара было основано на недоверии, даже враждебности большевиков и Советской власти к бывшим офицерам.

Так, отмечалось, что комиссары приставляются к военспецам для предотвращения вреда, а для большей уверенности приставлялись сразу два политкома к одному военспецу, образуя, таким образом, военный совет – коллективный орган военного управления, «так полюбившуюся тройку», по выражению М.Д. Бонч-Бруевича.

В апреле 1918 г. было выпущено «Положение о военных комиссарах и членах военных советов», которым руководствовались в Красной Армии до конца гражданской войны. Взаимоотношения командира и комиссара определялись следующим образом.

1. Предполагалось участие комиссара во всех действиях военспеца, выражавшееся в скреплении всех бумаг его подписью. Приказ, подписанный военруком и одним из комиссаров, обретал реальную силу и был обязателен для исполнения, за чем следил военком (политком).

2. Военная область отдавалась под ответственность командира, комиссар не отвечал за их целесообразность.

3. Подозрительные приказы оперативного характера отменять комиссару запрещалось, следовало докладывать о подозрениях в высшие инстанции.

4. В случае неисполнения приказов комиссар подлежал суду.

Таким образом, в «Положении» раскрывались, и то не полностью, контрольные функции политических комиссаров и слабо прописывались взаимоотношения с командным составом. Это приводило к конфликтам.

Первоначально, вспоминал один из первых комиссаров И.Т. Смилга, комиссары не доверяли военным специалистам и были готовы «в случае, если он вздумает нам изменить, выстрелить ему в ухо». В свою очередь, военные специалисты, недовольные приставлением к ним «двух архангелов», не верили в способность большевиков построить новую армию. В начальный период гражданской войны наблюдалось много случаев измены командного (в том числе и высшего) состава, что только усиливало недоверие части комиссаров к военспецам. Буквально в первые дни Советской власти была произведена чистка военного министерства, призванная удалить специалистов, не признавших власти политических комиссаров.

Ю. Трифонов, сын политического комиссара гражданской войны, художественно описал отношение комиссаров к военным специалистам, бывшим офицерам: «Полковники! Страшный сон комиссаров. Как заглянуть в чужую душу? Как угадать, честно ли, по искреннему порыву, по глубокому ли размышлению решили спороть погоны и нахлобучить шлемы со звездой или же тут дьявольский дальний расчет? А времени для того, чтобы изучать и приглядываться, нет».

На Первом всероссийском съезде военных комиссаров в своем выступлении Троцкий обозначил обязанности командиров – чисто-техническая и нравственно-политическая. Идеальный тип руководителя представляет собой человека, сочетающего в себе обе эти стороны, что, к сожалению, говорит он, встречается крайне редко. Отсюда вытекает необходимость в политических комиссарах.

Сами политические комиссары не всегда четко понимали свои контрольные функции, наблюдались случаи буквального исполнения этого положения. Так, Вацетис жаловался в письме Ленину в апреле 1919 г.: «… Бестактность по отношению к лицам генштаба замечается со стороны тех комиссаров, которые к ним приставлены, на подбор которых не всегда обращается должное внимание. Среди комиссаров, к сожалению, мало встречается интеллигентных людей, способных понять настроение и ту среду, над которой им приходится нести контроль, и контролирование зачастую обращается в назойливое приставание. Такие комиссары являются большим злом в практической и специальной работе, но таких комиссаров, к сожалению, много». По воспоминанию одного из участников гражданской войны, их комиссар все время находился при командире, неотступно следуя за ним, что тоже приводило к конфликтам. М. Тухачевский всегда считал институт комиссаров «ненормальным наростом на шее армии, мешающим ей шевелить головой».

Также он выступал против деления управления армией на военную и политическую часть, уверенный, что обе эти функции должны быть сосредоточены в одних руках. Уже в середине 1919 г. было отмечено, что «отношения между комиссарами и специалистами складывались чисто практически».

Стремясь преодолеть недоговоренность «Положения», часть комиссаров, впоследствии причисленные к «военной оппозиции», требовали расширения своих прав, разрешения участвовать в решении оперативных вопросов, указывая, что в условиях войны им невозможно ограничиваться только контрольными функциями.

Но советское правительство не приветствовало подобных амбиций комиссаров, требуя от них лишь контроля политической благонадежности военспецов, особенно был категоричен председатель РВСР Л. Троцкий. Он требовал расстрела комиссаров за измену офицеров, указывая: «если командир перебежал, виноват комиссар. … Он должен знать свой командный состав и за ним следить». В частности, такая реакция последовала на измену части офицеров на Южном фронте в 1918 г. Он был категорически против расширения прав комиссаров. Комиссары, по определению Троцкого, стояли выше командиров, контролируя каждый его шаг, следя за его действиями. Командиры обязаны были подчиняться революционным военным советам. Впрочем, иногда скрепление подписью комиссара оперативных приказов расценивается исследователями как участие в решении оперативных вопросов.

Конфронтационные отношения складывались не только между командирами-военспецами и комиссарами, но и между комиссарами и партизанскими командирами. Например, Махно «иронически отрицательно относился к своему политкому», по воспоминаниям Антонова- Овсеенко, напряженные отношения складывались между политкомом и комполка Григорьевым, неприятие комиссаров было и у Миронова.

В то же время можно привести воспоминания о благотворном влиянии комиссаров на командиров, на что обращала особое внимание советская историография. Кавтарадзе утверждал, что комиссары помогли военным специалистам понять цели и задачи революционной армии, благодаря их влиянию у военных специалистов выработалось социалистическое сознание. «Военные комиссары, осуществляя контроль за деятельностью военспецов, помогли многим из них порвать со своим прошлым и честно нести службу в рядах Красной Армии», – считал советский исследователь Красного флота Кузьмин.

В постсоветской России институт политических комиссаров при командирах оценивается иначе. Введением института политических комиссаров партия большевиков возложила принятие решений по военным вопросам на партфункционеров, а не на военных специалистов.

Ответственность за измену и саботаж военных специалистов ложилась на комиссаров, что вызывало напряженные отношения командиров и комиссаров, взаимно не доверявших друг другу. Военный комиссар отвечал за благонадежность военных руководителей и всего командного состава. Известно, что комиссары стремились поддерживать авторитет командира.

Сами политические комиссары разделялись на две группы: первая группа выступала за главенство комиссаров, занятие большевиками всех руководящих постов, их характеризовало активное неприятие военных специалистов; вторая группа – сторонники предоставления известной инициативы военным специалистам, использования их опыта и возложения на них ответственности.

В течение войны правительство неоднократно обвиняло комиссаров в неэнергичности и, опасаясь измены, требовало замены командно-комиссарского составов или, чтобы исправить положение среди военспецов, улучшить состав комиссаров и усилить политработу в армии.

В октябре 1918 г. Реввоенсовет Республики отреагировал на телеграмму военкома Семашко командующему Южным фронтом, содержащую угрозу арестом. РВСР счел необходимым напомнить, что командующий – член РВС Южного фронта и назначается РВСР, поэтому Семашко не имеет права угрожать и мешать командующему, за что можно лишиться должности комиссара, все претензии следует присылать по инстанции.

За годы гражданской войны часть политических комиссаров действительно перешла на командную работу, например, К.Е. Ворошилов, А.Я. Пархоменко, Я.Ф. Фабрициус. В основном они выдвигались из таких людей, которых Тухачевский называл «комиссарами-полукомандирами», намекая на их овладение военными знаниями во время работы с военными специалистами.

Можно согласиться с выводом исследователя Ганина, отмечавшего, что «взаимоотношения командиров и комиссаров приобретали личностный характер, при котором имели место как конфликты и конфронтации, так и симпатии».

Ю.С. Лузгина

Большевики, начав создавать в 1918 г. Красную Армию, вынуждены были привлекать к командованию её частями царских офицеров и генералов, так как обученных военных кадров в РККА попросту не было. Военспецы, составлявшие в это время около 75% командного состава Красной Армии, далеко не все были надёжны и предавали Советы, переходя в период Гражданской войны на сторону белогвардейцев. Поэтому в РККА практически сразу появились комиссары – преданные советскому правительству люди. Главной функцией комиссаров был надзор за командованием, второй функцией была политическая воспитательная работа, т.е. комиссары должны были убедить командиров и красноармейцев, что перед РККА поставлены справедливые и нужные народу цели и задачи. Руководство деятельностью комиссаров осуществляло Всероссийское бюро военных комиссаров, в 1919 г. его переименовали в политический отдел (затем – управление) Реввоенсовета, а в 1922 г. – в политуправление Красной армии (ПУРККА).

Создателем в Красной Армии института комиссаров – представителей политического руководства государства – был Троцкий Л.Д., в то время нарком по военным и морским делам. Надо сказать, что РККА не первая учредила институт военных комиссаров, к примеру, комиссары появились ещё во французской армии после Великой Французской революции, в начале XIX века комиссары были в армии США: "Комиссар – назначенный правительством в воинскую часть чиновник, в чьи обязанности входит следить за моральным и политическим духом военных".

С 1919 г. в Красной Армии появились «политические руководители» – политруки, так стали называть комиссаров в военных подразделениях: рота, взвод. Политрук – это младший командир, заместитель командира по политической части. В батальонах, полках, дивизиях политработники назывались комиссарами (батальонный комиссар, полковой комиссар и т.д.) Военный комиссар или замполит был представителем партии во вверенной ему части, наделенный огромным доверием и несущий полную ответственность наравне с командиром за боеспособность части, политическое и нравственное воспитание бойцов и командиров.

Создание института комиссаров на этапе Гражданской войны явилось вынужденной мерой, и в целом себя оправдало, более того сыграло решающую роль в укреплении боеспособности армии и ее дисциплины. Как говорил полковой комиссар Л. Мехлис, комиссар ленинско-сталинского типа является отцом и душой части. 2 марта 1925 г. на основании решения ЦК ВКП(б) в тех частях, которыми командовали командиры-коммунисты, имевшие опыт партийно-политического руководства, было введено единоначалие, т. е. должность комиссара была отменена. Командир стал полностью отвечать за все стороны деятельности войск, выполняя и функции комиссара, но получил помощника по политической части. В остальных же случаях сохранялась должность комиссара.

В 1935 г. в РККА была восстановлена система воинских званий, а для политработников были введены специальные звания: «младший политрук», «политрук» и «старший политрук», соответствовавшие воинским званиям соответственно «лейтенант», «старший лейтенант» и «капитан». Звание «батальонный комиссар» соответствовало общему воинскому званию майор, «полковой комиссар» – полковник, «дивизионный комиссар» – комдив. 10 мая 1937 г. институт военных комиссаров был снова введён во всех воинских частях, начиная с полка и выше, штабах, управлениях и учреждениях.

Для создания единоначалия в армии 12 августа 1940 г. комиссары были упразднены. Два начальника – один командир, а второй надзирающий за ним – размывали ответственность за исполнение боевой задачи – становилось непонятно, кто из них конкретно отвечает за поражение? Правда, оставались заместители командиров по политической части. Таким образом, в армии была упразднена функция надзора за командным и начальствующим составом РККА и оставлена только функция воспитательной работы. Интересно, что в начале июня 1941 г. немецкое командование направило в войска «Указание об обращении с политическими комиссарами» в тот момент, когда их в Красной Армии уже не существовало. Этот приказ предписывал не брать комиссаров и политруков в плен и расстреливать их на месте. Однако приказ был издан ещё до войны, боевого значения комиссаров немцы не знали и уничтожать их предполагали сугубо как политических противников.

В сложных условиях начального периода Великой Отечественной войны, когда наблюдалась массовая сдача командиров в плен, 16 июля 1941 г. вновь вернулись к системе военных комиссаров в РККА, которые были наделены теми же контрольными функциями, что и в 1918-1925 гг. Теперь они уже подчинялись главному политическому управлению РККА. Массовый героизм солдат на поле боя в первый тяжелейший год войны во многом объясним присутствием рядом с бойцами политработников. Конечно, политработники, как и советские командиры, были разные. И комиссар мог проявить трусость, слабость и малодушие. Однако есть много примеров героического поведения политработников в боях.

25 июня 1941 г. самолет 48-го бомбардировочного авиаполка после выполнения боевого задания возвращался на свой аэродром. Вблизи Изяслава, в районе своего аэродрома, советский самолет был атакован пятью истребителями врага. Приняв неравный бой, наши летчики огнем пулеметов сбили три вражеских истребителя. В ходе боя немцам удалось поджечь советский самолет. Отважный экипаж – заместитель командира эскадрильи по политчасти старший политрук Турин И.А., штурман лейтенант Афоничев Н.К. и воздушный стрелок-радист сержант Деревяненко – горящим самолетом таранил четвертый истребитель врага. Немецкий самолет рухнул на землю. Советские летчики погибли.

К примеру, руководили обороной Брестской крепости капитан Зубачев И.Н., замполит полковой комиссар Фомин Е.М. и начальник штаба старший лейтенант Семененко А.И. Комиссара Фомина всегда видели там, где было опасней. Он водил бойцов в атаки, подбадривал раненных, заботился о красноармейцах, старался поднять боевой дух бойцов. Комиссара Фомина фашисты расстреляли в крепости у Холмских ворот.

Конечно, что на комиссарские должности, что и на генеральские, люди попадали разные: кто-то шёл защитить Родину, а кто-то старался получше устроиться. Кто-то прятался в тылу, а кто-то водил солдат в атаки – всё точно так, как и у остальных офицеров РККА. Ни каких особых привилегий комиссарская должность не давала. С точки зрения своей доходности она ничем не отличается от командирской – такой же оклад, такая же пенсия, такие же льготы и форма, пайки и уважение общества.

Вот несколько строк о политруке, в будущем дважды Герое Советского Союза, Хохрякове С.В. «Фашисты рвутся к Рязани, обходя Москву с юга. Создалась угроза столице. Политрук сутками на ногах. Он делает все возможное для успеха подразделений в бою, осунулся и, кажется, постарел. Никто уже не скажет, что ему 25 лет. Впалые глаза горят нездоровым блеском, но он всегда на передовой. Политработник беседует с воинами, поддерживает, успокаивает и призывает. Подчиненные воины слушали и задавались одним вопросом: «Скоро ли будет и «на нашей улице праздник?» И все же вера и уверенность в нашу победу политрука передавалась бойцам. Октябрьские и ноябрьские бои 1941 года уже не были похожи на августовские и сентябрьские. Больше у наших войск стало упорства, настойчивости». (В. Жилин «Танкисты-герои 1943-1945 гг.», М., «Яуза» «Эксмо», 2008 г., с. 455).

Ещё пример, "несколько фраз из представления на звание Героя Советского Союза Николая Васильевича Терехина от 20 июня 1942 года: «В Отечественной войне участвует с первых дней. 10 июля 1941 г. в одном из воздушных боев пулеметным огнем сбил самолет противника «Хейнкель-111». И израсходовав все боеприпасы, тараном сбил 2-й «Хейнкель-111». И уже поврежденной своей машиной вторым тараном сбил 3-й «Хейнкель-111». На 30 мая 1942 г. имеет лично сбитых самолётов противника 15 штук».
Н.В. Терехин начал войну комиссаром 161-го истребительного авиаполка, а 30 ноября 1942 года, будучи уже командиром полка, погиб в бою, сопровождая, штурмовики Ил-2. Звание Героя ему так и не было присвоено". (Ю. Мухин «Уроки Великой Отечественной» М., «Яуза-Пресс», 2010 г., с. 380).

Просуществовали комиссары в РККА несколько больше года – до 9 октября 1942 г., когда институт комиссаров был окончательно упразднен указом президиума ВС СССР «Об установлении полного единоначалия и упразднении института военных комиссаров в Красной Армии». Но одновременно была введена должность заместителя командира по политической части (замполит), функции которого ограничивались лишь пропагандой. Указ определил, как надо поступить с военными комиссарами: "Военным советам фронтов организовать к 20 октября с. г. двухмесячные командные фронтовые курсы, численностью по 150-250 человек для подготовки командиров рот из наиболее способных к командной работе политработников. Отбор на курсы произвести по согласованию с Главным политическим управлением Красной Армии". Политработники, прошедшие соответствующую переподготовку, должны были пополнить ряды командиров батальонов и полков.

Опыт РККА и армий других стран показал, что в случае, когда верховная политическая власть не доверяла командному составу армии, вводился институт комиссаров. Комиссары выполняли функции надзора за командирами, кроме этого, на них же лежала задача по политической пропаганде в среде личного состава частей. При этом комиссары не обладали необходимым военным образованием и навыками, иначе гораздо логичнее было бы назначить их на пост командира.

"Оберштурмбаннфюрер СС Шмидт, ставший после войны немецким военным историком, выступающим под псевдонимом Пауль Карель (Карелл), в своём труде «Восточный фронт» осмыслил роль комиссаров так: «Хотя в начале войны роль комиссара, возможно, и была неопределенной, со времени Курской битвы он все больше и больше воспринимался бойцами и командирами как опора в борьбе с недальновидными начальниками, бестолковыми бюрократами и духом трусливого пораженчества... В действительности комиссары были политически активные и надежные солдаты, чей общий уровень образования был выше, чем у большинства советских офицеров… Он должен быть в состоянии самостоятельно решать чисто боевые задачи… политрук роты стать командиром роты, комиссар дивизии – командиром дивизии. Чтобы соответствовать такому уровню требовании, корпус политработников, естественно, должен состоять из жестких людей, преданных власти, и в первой половине войны эти люди, как правило, составляли главную движущую силу советского сопротивления и твердо следили за тем, чтобы войска сражались до последней капли крови. Они могли быть безжалостными, но в большинстве случаев они не жалели и себя". (Там же с. 381).

В 1929-1937 гг. начальником ПУРККА был Гамарник Я.Б., который во время гражданской войны служил комиссаром 58-й дивизии. В 1937 г. в период репрессий в Красной Армии выяснилось, что в армии окопались «предатели», одним из главарей «изменников» оказался главный комиссар РККА Гамарник Я.Б. Выступив в защиту Тухачевского М.Н., Гамарник сам был признан участником военно-фашистского заговора и уволен из рядов РККА. Но накануне неизбежного ареста он застрелился.

В конце 1937 г. на должность начальника Политического управления РККА был назначен Мехлис Л.З., который в Гражданскую войну также был комиссаром, но 46-й дивизии. После отмены института комиссаров в РККА в 1940 г. Мехлис был назначен на пост народного комиссара Наркомата государственного контроля. Но в июне 1941 г. его вновь назначили начальником Главного политуправления и заместителем наркома обороны, присвоив армейское звание комиссара 1-го ранга (соответствует званию генерала армии).

Ещё до войны Мехлис пытался найти способы воспитания храбрости Красной Армии, способы возбуждения её мужества и стойкости в бою. В 1940 г. на совещании по военной идеологии он требовал от комиссаров и командиров: "Армию, безусловно, необходимо воспитывать, чтобы она была уверена в своих силах. Армии надо прививать дух уверенности в своей мощи. Но это как небо от земли отличается от хвастовства о непобедимости Красной Армии".

Зам. Наркома обороны Мехлис Л.З. боролся за укрепление дисциплины в армии. Он писал: "Командира... надо обучать быть требовательным к подчиненным, быть властным. Тряпка-командир дисциплины держать не будет». «Но командир... должен быть справедливым отцом бойца. Не допускать незаконных репрессии, рукоприкладства, самосудов и сплошного мата… Подчинять людей, не унижая их". Мехлис считал, что на фронте в присутствии комиссаров солдаты чувствуют себя увереннее.

Он начал свою работу по укреплению войск с насыщения их добровольцами-коммунистами и политработниками, одновременно укрепляя дисциплину, следуя наставлениям Суворова А.В.: "Дисциплина – мать победы". Трусов и паникёров, особенно если они коммунисты и комсомольцы, он требовал предавать суду военного трибунала. В понимании Мехлиса, если политработник во время боя находится в тылу, то он ничего, кроме пули, за это не заслуживает. Сам же Лев Захарович отличался исключительной храбростью, и это его качество было при нём всю его жизнь.

В июне 1941 г. по требованию Мехлиса был отдан по суд и расстрелян полковой комиссар Шленский А.Б., сбежавший с фронта в Прибалтике. 11 сентября 1941 г. в деревне Заборовье по решению уполномоченных армейского комиссара 1-го ранга Мехлиса Л.З. и генерала армии Мерецкова К.А. за дезорганизацию в управлении артиллерией армии и личную трусость без суда и следствия на основании приказа Ставки ВГК № 270 был расстрелян перед строем начальник артиллерии 34-й армии генерал-майор Гончаров В.С. А 29 сентября 1941 г. по приговору военного трибунала Северо-Западного фронта, утверждённому армейским комиссаром 1 ранга Мехлисом, бывший командующий той же 34-й армией генерал-майор Качанов К.М. был расстрелян.

Суд признал Качанова виновным в неисполнении полученного им 8 сентября 1941 г. приказа ВС Северо-Западного фронта с задачей – нанести удар во фланг и тыл наступавшему противнику, уничтожить его и выйти на новый рубеж. Вопреки этому приказу, он снял с оборонительного рубежа три дивизии, что дало противнику возможность усилить наступление на участке фронта и прорваться в тыл армии. Однако, учитывая сложность обстановки на фронте в 1941 г., расстрел двух опытных генералов, вряд ли мог упростить боевую обстановку и улучшить положение с кадрами высшего офицерского состава РККА. В 1957 г. оба генерала были реабилитированы.

Произвол, допущенный Мехлисом Л.З. при решении судьбы командования 34-й армии, явился лишь продолжением общей практики репрессий советской партийно-государственной системы. Действия которой были направлены не на анализ причин неподготовленности советской обороны, отсутствия необходимой технической оснащенности Красной Армии, причин окружения и массового захвата военнослужащих в плен в начальный период войны, а на поиск жертв из числа её же защитников и приверженцев.

Надо сказать, что Лев Захарович Мехлис пользовался особым расположением и доверием Сталина, и, конечно, не последнее место здесь занимала его «большевистская непримиримость», а не стремление объективно и внимательно разобраться в ситуации, в судьбе зависевших от него людей. Генералы Гончаров и Качанов стали лишь новыми жертвами при «продолжении выявления предателей и трусов» и немедленном приведении в исполнение приговора. Проведение подобных «эффективных процессов» Мехлис использовал ещё в Финской войне. Эти его действия были рассчитаны скорее на внешний эффект, устрашение, чем на проведение воспитательной работы, о которой он заявлял в своих агитационно-пропагандистских выступлениях.

Нам всем хорошо известен ещё один политический комиссар высшего ранга – Хрущев Н.С., который с 1939 г. был членом Политбюро ЦК ВКП(б). Хрущев, несомненно, знал о массовых обвинениях в политических преступлениях, очевидно также, что он играл, хотя бы по должности, не последнюю роль в репрессивной политике в Москве и на Украине. Неизвестно, принимал ли он сам кровавые решения, но в защиту репрессированных, в том числе тех, с кем долго вместе работал, он точно не выступал. До конца своей жизни Хрущев был уверен, что враги в стране действительно были, только власти обходились с ними слишком сурово и недозволенными методами.

Если в годы гражданской войны Хрущев был рядовым красноармейцем, то во время Великой Отечественной – членом Военных советов Юго-Западного направления, Юго-Западного, Сталинградского, Южного, Воронежского, 1-го Украинского фронтов. Он, безусловно, разделяет ответственность с командующими фронтов за катастрофические окружений частей Красной Армии под Киевом в 1941 г. и под Харьковом в 1942 г. Однако это не помешало ему примерно в середине войны получить звание генерал-лейтенанта. Хрущев Н.С. не был военачальником и не играл существенной роли на фронте, однако во время обсуждения фронтовых вопросов в интересах дела и сохранения жизни солдат иногда отстаивал самостоятельную позицию в спорах со Сталиным.

Хрущев Н.С. участвовал в Сталинградской битве, руководил партизанским движением на Украине. Никита Сергеевич был уверен в неоспоримости социалистических завоеваний, защищать которые был призван каждый в Великой Отечественной войне, да и сам он был человеком не робкого десятка. По воспоминаниям дважды Героя Советского Союза генерал-полковника Петрова В.С. Хрущев Н.С. на Курской дуге под артиллерийским обстрелом на передовой награждал бойцов орденами и медалями, благодарил их за службу. С этим поручением он мог послать любого подчинённого, однако счел нужным показать солдатам, что генералы тоже здесь – на передовой, что они не уклоняются от этого смертного боя.

В мае 1938 г. с согласия Хрущева Н.С. – Первого секретаря ЦК КП(б) Украины, ещё один будущий комиссар – Брежнев Л.И. возглавил один из обкомовских отделов. Через семь месяцев он стал секретарем по пропаганде, а еще через год к этой высокой номенклатурной должности получил должность заведующего новым, престижным по тем временам отделом оборонной промышленности. Примерно через месяц после начала войны (а не в первый день, как утверждалось в книге «Малая земля») Брежнев надел военную форму бригадного комиссара и стал заместителем начальника политуправления Южного фронта. С осени 1942 г. он – зам. начальника политуправления Черноморской группы войск Закавказского фронта, с весны 1943 г. – начальник политотдела 18-й армии в чине полковника, с конца 1944 г. – (наконец-то в долгожданном звании генерал-майора) начальник политуправления 4-го Украинского фронта.

Волкогонов Д.А. и Медведев Р.А. приводят далеко не лестную характеристику, которую принципиальный представитель ПУРККА полковой комиссар Верхорубов, инспектировавший политработу в 18-й армии, дал бригадному комиссару Брежневу: "Черновой работы чурается. Военные знания Брежнева – весьма слабые. Многие вопросы решает как хозяйственник, а не как политработник. К людям относится не одинаково ровно. Склонен иметь любимчиков". Вот так, можно сказать по-ленински – прямо, честно и открыто – написал, что видел. Как говорится, разные были комиссары…

"Я все равно паду на той,
На той единственной Гражданской,
И комиссары в пыльных шлемах
Склонятся молча надо мной."

Когда наступила тишина и адъютант доложил генералу, что части пошли в наступление, мы уселись в свой автомобиль и поехали вперед. Снова была дорога, и снова лес, и снова овраги и небольшие подъемы. Лесные дороги, наскоро проложенные проходившими войсками, были грязны. Во многих местах их успели замостить тонкими стволами деревьев. Иначе невозможно было бы проехать. Автомобиль тарахтел по ним, как тарантас. В лесах была осень. Но на полевых дорогах еще стояла глубокая, летняя пыль.

Тишина продолжалась недолго. Снова стала бить артиллерия. О приближении линии фронта мы судили по характеру огня. Когда на наблюдательном пункте генерала мы наблюдали действие артиллерийской подготовки, тяжелые орудия стреляли позади нас. Тотчас же за выстрелом мы слышали над головами визг снаряда, и потом он долго еще летел туда, к немцам, и сначала мы видели разрывы, а уже после слышали их звук. Звук выстрела был сильнее, чем звук разрыва. Теперь визг пролетавшего снаряда слышался раньше всего. Потом долетал слабый выстрел, и мгновенно за ним сильный разрыв. Потом через головы стали летать снаряды легкой артиллерии, и время от времени очень громко били пулеметные очереди. Они били так громко, как будто стрельба происходила над самым ухом. Но до первой линии оставалось еще километра полтора.

Шофер въехал задним ходом в лес, остановился рядом с большим танком и накрыл машину ветвями. Дальше надо было идти пешком. В лесу сидели шоферы с танкистами и, прислонясь к танку, ели из алюминиевых котелков кашу с салом. Кроме того, у них было много сладкого чая. Наш шофер был тотчас же приглашен к столу. Шоферы совсем как масоны. Они мгновенно узнают друг друга и сходятся так, будто знакомы добрый десяток лет. Танкистов они охотно считают своими и любят их, но с несколько покровительственным оттенком. Так умудренный опытом, умный папа относится к своему отчаянно храброму сыну. Шоферы и танкисты ели кашу с очень серьезными лицами.

По лицам людей всегда видно, в каком месте фронта ты находишься. Нет такой линии, которая отделяла бы тыл от фронта. Но она существует и может быть с полной точностью определена по лицам людей. Здесь люди делают серьезное мужское дело. Движения их неторопливы и очень четки. И что бы человек ни делал: вел коня на водопой, ел кашу, писал донесение, копался в моторе танка или даже улыбался чему-нибудь, у него совсем не то выражение, какое бывает у него же в двух-трех километрах ближе к тылу.

Мы пошли пешком прямо через поле спутанной, поникшей, погибающей ржи (ее уже никто не сможет убрать), и ее было жалко, как живое существо. Было жалко человеческого труда и баснословного урожая, какой бывает едва ли раз в десять лет. Мы поднялись на пригорок, и здесь надо было бежать метров четыреста до наблюдательного пункта командира части, так как местность была открытая и простреливалась противником. И мы побежали, унизительно пригибаясь и гремя амуницией.

Командир части, громадный человек, с толстой шеей и добрым круглым лицом, сидел в блиндаже у телефонного аппарата и хрипло кричал что-то в трубку. Комиссар сидел снаружи, среди вороха ржи, свесив ноги в яму, в которой была вырезана лестница, и смотрел в бинокль. Иногда командир и комиссар переговаривалась о чем-то, хорошо им знакомом, что происходило впереди. Иногда командир уговаривал комиссара спуститься вниз. «Ты мне всю маскировку портишь», - сердито говорил он. Но комиссар только посмеивался, показывая свои сверкающие зубы, особенно белые на темном, запыленном лице. «Когда ты сидел здесь, - отвечал он, - я тоже все время звал тебя вниз, и ты не хотел идти».

Для того чтобы понять, что такое комиссар на фронте, надо прежде всего запомнить одно - комиссар и командир - почти всегда друзья. Их содружество естественно и гармонично. Один замещает другого, если того убьют. Это высшая форма братства. Такая может родиться только на войне. Я посетил много частей и подразделений Красной Армии и всюду наблюдал эту крепкую, простую, мужскую дружбу.

Часть прошла уже две линии немецких полевых укреплений и окопалась под сильным минометным огнем. Этот бой будет продолжаться весь день, возобновится ночью и потом опять возобновится завтра утром.

Командир и комиссар знают, как тяжела и кровопролитна эта война. Они ведут ее с первого дня вместе. Вместе они переживали гнетущие дни отступления, хотя это отступление было правильным и единственным выходом в то время. Вместе они выходили из окружения и блестяще выполнили этот труднейший маневр, прорвав немецкую блокаду и выведя всю свою часть. Вместе они были в Смоленске, отстаивая каждый дом. Теперь вместе на крепком, установившемся фронте они крепко бьют немцев. Эти два месяца боев стоят двадцатилетней дружбы.

Теперь оба, дополняя друг друга, они рассказывают мне о капитане, командире разведывательного батальона. Капитан совершил подвиг, о котором будут складываться песни через сотни лет. Он вел разведку всем батальоном и устроил свой наблюдательный пункт на колокольне церкви в маленьком покинутом жителями селе.

Командир и комиссар попеременно разговаривали с ним по телефону. Он давал замечательные указания артиллерии. Его батальон вел бой по сторонам от села. Неожиданно в село прорвалась большая колонна немецких танков. Танки заполнили всю сельскую площадь. Капитану немцы предложили сдаться. Герой вместе со своим связистом ответил выстрелами. Капитан сразу понял, какая опасность угрожает не только его батальону, но всему стоящему позади соединению и, может быть, даже фронту. И он немедленно скомандовал в трубку:

Огонь по мне!

Ориентир - церковная колокольня - был идеальный, площадь была забита немецкими танками.

Прощайте, товарищи! - сказал он в трубку.

И на него обвалился шквал артиллерийского огня.

На первой фотографии: командир 732-го зенитно-артиллерийского полка полковник Михаил Трофимович Бондаренко и комиссар полка, старший батальонный комиссар Г. И. Морозкин. Осень 1941 года.

На второй: артиллеристы ведут огонь по врагу. Зима 1941 года, Подмосковье. Автор фотографии - Виктор Антонович Тёмин.