Название одежды в эпосе гэсэр. Сказание об абае гэсэре

Значение эпоса «Гэсэра» для народов Центральной Азии всегда было велико. На протяжении веков он оставался не только легендарной поэтической историей, образно повествующей о далеком славном прошлом, но и народной религией. Сам Гэсэр в воображение народном был не только любимейшим героем, но и одновременно — могучим божеством, покровительствовавшим охотникам и воинам, — и мессией, предназначенным явиться на землю в особый час для последнего боя с мировым злом.

До сих пор остаются загадкой время и место создания эпоса. Из многочисленных научных предположений можно выделить авторитетное для нас мнение Ю.Н.Рериха из его книги «По тропам Средней Азии». Он, вполне обоснованно, отводит эпос к бонской религиозной культуре добуддийского Тибета и видит в образах, и во всем его строе, отголоски древнейших культов Солнца, Луны, Звезд и времен года. Кроме этого ученый называет среди возможных исторических прототипов героя — легендарного правителя Гэсэра, жившего в Тибете в VIII веке.

Исторически эпос имеет три основные области распространения: Тибет, Монголия и Бурятия. В каждой из них бытуют свои варианты сказания, различающиеся и местными разночтениями имен персонажей, мест действия, и многочисленными, возникающими по прихоти народных исполнителей, дополнениями. По древней, как и сам эпос, традиции он исполнялся как в обычные дни, так и по праздникам, народными певцами (улигершинами в Бурятии), хранившими в памяти различные подвиги героя и строго следившими за соблюдением важной ритуальной части исполнения (по сути, они являлись единственными народными служителями культа Гэсэра). Живое исполнение этого эпоса ученые наблюдали еще в 30, 40-е годы: об этом можно узнать у Ю.Н.Рериха, много путешествовавшего по Монголии и Тибету, а также у бурятских фольклористов. В России до последнего времени самое серьезное изучение эпоса велось в Бурятии. Именно в Бурятии в 1995 году отмечалось 1000-летие «Гэсэра» (условная дата). Поэтому неудивительно, что в литературных и читательских кругах эпос больше известен как бурятский. Массовыми тиражами сводная литературная версия издавалась дважды в переводах Вл.Солоухина (1968 г.) и С.Липкина (1973 г.).

Предлагаемые читателю первые главы эпоса, являются частью неизданного еще перевода поэта А.Преловского, уже много лет успешно работающего над переводами сибирского фольклора. Это первый в нашей истории перевод сказительского варианта «Гэсэриады», записанного со слов талантливейшего народного бурятского поэта Пёохона Петрова в 1940-ых годах. Переводчик стремился найти наиболее верное выражение живого народного творения и поэтому придерживался многих особенностей устной бурятской традиции, заботился о поэтической форме и точности языка. Например, начальная рифмовка, личностные монологи и т.д. Наша журнальная публикация «Гэсэра», мы надеемся, поможет читателю проникнуться сказочным духом эпоса, даст ощущение его масштабности и, может быть, зародит интерес к великой культуре народов Центральной Азии.

Сказительский вариант Пёохона Петрова (1866-1943)
Запись И.Н.Мадасона (1940-41)
Подстрочный перевод к первой научной публикации улигера (1960) А.И.Уланова, докт. филол. наук
Художественный перевод Анатолия Преловского (1997)
Научная консультация художественного перевода Е.Н.Кузьминой, канд. филол. наук
Иллюстрации Н.Г.Протасова

Запев

Он тех, кто войны заводил, карал,

он тех, кто заносился, укрощал,

он тех, кто скалил зубы, устрашал,

он тех, кто шел как хищник, избивал,

живущий на горе Саган Бургэ

он ездил на особенном коне,

что в беге соколу подобен был;

имел потомство, пышное весьма:

От Эсэгэ Маяана рождена

как повитуха многих приняла

и многих воспитала — не один

и теплотворный Наран Дулаан .

А всех бы тэнгри западных у нас

насчитывалось пятьдесят и пять,

когда примкнул бы к ним Сэгэн Сэбдэг ,

что посреди вселенной проживал

на облачной вершине Сахидаг

вдали от войн, раздоров, ссор и драк.

На стороне восточной в небесах

насельники их, тэнгри, были злы.

Тех тэнгри возглавлял Атай Улан ,

старейшина, родоначальник их,

а с ним — Шуса Улан, Ухэр Баян

немало бед живущим принесла.

Атай Улан трех сыновей родил:

Саган Хасар был старшим, ездил он

на светло-сером быстром скакуне;

Шара Хасар был средним, ездил он

на длинногривом сером скакуне;

дочерью была его любимой.

Но Атай Улан своею властью

начал зло творить — и так заставил

кашлять и хворать девицу эту,

и она три года проболела,

мучалась и сохла год от году.

Если в вечность отойдет девица,

то все тэнгри западного Неба

перейдут к восточным в подчиненье.

Но как стала сохнуть Наран Гохон,

то тогда Манзан Гурмэ раскрыла

поднимется и петь самозабвенно

возьмется, и на грудке заблистают

серебряные письмена, на спинке

у птицы — золотые засверкают.

Ты должен так стрелой его коснуться,

чтоб не убить, а захватить живого

отверстьем наконечника — и мягко,

не повредив ни перышка, на землю

доставить из-под неба эту птицу.

Но если не спасем мы Наран Гохон,

то всем нам, тэнгри западного неба,

придется в подчинение к восточным

идти, а это вроде неудобно,

и вроде поруганию подобно.»

Бэлигтэ Манзан Гурмэ ответил:

«Белого где жаворонка мне

отыскать, коль не слыхал о нем?

Белого как жаворонка мне

отловить, коль не видал его?»

Бабушка Манзан Гурмэ сказала:

«Ты расспроси об этом Хан Хирмаса:

он видел эту птицу — он-то знает,

как доставать ее из поднебесья.»

Бэлигтэ поехал к Хан Хирмасу,

и тогда отец поведал сыну:

«Когда я сильным был и молодым,

частенько эту птицу я видал,

да уж давненько что-то не встречал.

На западе, на северном краю

святого неба, ты еще найдешь

крылато-вдохновенного певца.

Едва наступит солнечный рассвет,

тот жаворонок начинает петь

и в поднебесье, возле облаков,

висит на песне собственной своей,

читая золотые письмена,

что у него на грудке, и свистит,

в серебряные письмена смотря,

что у него на спинке, — вот когда

взять эту птицу сможешь без труда.”

На коня отцовского гнедого

наложив седло и приторочив

Как-то раз был Сэнгэлэн в отлучке,

«Мама, ты на голове, молю,

шапку звездно-белую свою

Правою приподняла рукою

шапку звездно-белую — и тут же

из макушки Наран Гохон вышла

чья-то чистая душа и к небу

поднялась, не оставляя следа.

Правою рукою придержала

шапку — и сейчас же из подмышки

правой тоже выскользнула чья-то

чистая душа и взмыла к небу.

Левою рукою придавила

шапку к голове своей — и тотчас

из подмышки левой вышла чья-то

чистая душа, взвиваясь к небу.

А потом в пупке защекотало —

и оттуда вскоре вышла чья-то

чистая душа и в небо взмыла.

Наран Гохон все в новинку было.

с новой силой обещался кто-то:

«Вот теперь по мере золотой

я рожусь, чтоб долг исполнить свой!»

Оказалось, что у Наран Гохон

прежде из макушки появился

сын — Заса Мэргэн, а из подмышек

и пупка на свет явились сестры —

три сестры, заступницы за братьев .

А еще поздней у Наран Гохон

кости стали ныть, зудиться стали

волосы — и точно в срок родился

Спеленали, вынесли ребенка

и у северной стены жилища

положили — мальчик всю полянку,

всю траву у шалаша испачкал.

На восточной стороне, на южной

то же безобразье повторилось.

Наран Гохон попросила мужа:

«Отнеси, поставь его на горку!»

Сэнгэлэн отнес на горку сына

и оставил на траве под солнцем.

Мальчик там поерзал и поплакал

так, что детский плач его донесся

до земли хромых недобрых духов .

А потом он, всхлипывая, начал

расставлять силки вокруг — и вскоре

семьдесят их, наживив, поставил,

и добычи ожидать оставил.

Услыхала горький плач ребенка,

усмотрела мальчика на горке

черная, с быка-трехлетка ростом,

мышь подземная и так сказала:

«Не простой младенец это хнычет —

с огоньком в глазах ребенок плачет,

надо бы его мне попроведать —

И пришла, вынюхивая жертву,

но в силки сама же и попалась.

А ребенок взял свой кнут ременный,

тамарисковый, где восемнадцать

острых жил, и начал, иссекая,

черную наказывать злодейку —

всю долину мелкими кусками

той огромной мыши он заполнил.

И сказал: «Отныне и навечно,

мыши, вы не станете крупнее!»

А еще сказал: «Однако, первый

враг повержен!» — и заснул на горке

в колыбели, золотой от смолки.

Все наутро снова повторилось,

все как прежде было: все пеленки,

всю траву за шалашом испачкал

мальчик — и его опять на горку

отнесли, и он силки расставил

возле шалаша, и начал плакать.

Желтая оса величиною

с голову коня тогда сказала:

«Не простой ребенок это хнычет,

надо малыша мне попроведать —

крови из груди его напиться...»

Прилетела, к малышу спустилась

и в силки, запутавшись, попалась.

И опять кнутом своим ременным

мальчик начал иссекать злодейку —

всю долину мелкими кусками

желтой кровопийцы той заполнил.

И сказал: «Отныне и навечно,

осы, вы пребудете такими:

никогда не будете крупнее!»

И еще сказал: «Ну вот, второго

победил врага!» — и в колыбели

мальчик по-младенчески вздохнул

и, забыв о сделанном, уснул.

Все назавтра снова повторилось,

все как прежде стало: от жилища

мальчик отнесен был на поляну,

чтоб в дому не пачкался, не плакал, —

и опять он там силки расставил,

и расплакался с такою силой,

что в земле хромых недобрых духов

плач его перебудил чудовищ.

Там комар величиною с лошадь

так сказал: «Ребенок бойкий хнычет,

надо бы мне полететь к младенцу —

крови из груди его отведать...»

Прилетел и сам в силки попался —

и малыш кнутом своим ременным

кровопийцу искать принялся

Искрошил злодея и воскликнул:

«Комары, отныне и вовеки

больше вы не будете крупнее,

чем вот эти крошки!» — и забрался

в колыбель, и спал — не просыпался.

(Продолжение след ует)

Примечание

Абай Гэсэр («Абай» здесь, как обращение к старшему, ближе всего по значению к «почтенный») — эпическое, богатырское имя. «Гэсэр» в бурятском языке прямого перевода не имеет. Нам кажется, что наиболее приближенным толкованием, хотя и спорным, будет — карающий муж, воин. (Здесь и далее примечания Е.Н.Кузьминой и А.В.Преловского).

Тэнгри (тэнгри, тэнгэри, тэнгрий, устар. тэнгэрин; от тюрко-монгольского «тэнгри» - Небо, как верховное мужское начало, божество) — небесное антропоморфное существо высшего порядка, олицетворенное божество, вступающее в общение, а также в родственные отношения с людьми; более упрощенное — небожитель.

Хан Хирмас (в оригинале — Хан Хирмас тэнгри, где Хан — составная часть имени. Варианты: бурятск. Хурмаст, Хормуста-хан, Хан Хюрмас; тувинск. Курбусту; манчжурск. Хормусда. Восходит к согдийск. Хурмазта, др.-персидск. Ахурамазда, пехл. Ормазд) — верховное небесное божество бурятского шаманского пантеона, громовержец, глава рода или старейшина добрых западных тэнгри. Опуская часть имени «тэнгри», здесь мы заявляем наш принцип адаптации составных имен эпоса к русскому стиху перевода.

Образ Гесер-хана, легендарного героя эпосов азийских народов, занимает особое место в творческом наследии семьи Рерихов: в художественном наследии и в очерках, книгах Николая Константиновича, в научных трудах Юрия Николаевича, в работах Елены Ивановны, в творчестве Святослава Николаевича. Фрагменты некоторых произведений, собранные здесь, помогут больше узнать об этом герое, особо почитаемом во всей Центральной Азии.

В настоящее время нам удалось найти 11 картин Н.К. Рериха и одну картину С.Н. Рериха, непосредственно связанных с образом и именем Гесер-хана. Но имеется немало их работ, которые так или иначе перекликаются с этой темой, обогащая и дополняя ее. Часть их использована в данной подборке.

Н.К. Рерих

«Листы дневника». Том 1, МЦР, М. 1995

«O quanta allegria!» *

…Обратите внимание, что в то время, когда и саги о Гесэр-хане, и путь в Шамбалу* , и царство пресвитера Иоанна оставались в пределах легенд, в то же самое время некоторые вдумчивые ученые внимательно прислушивались к этим необъятным зовам древности. И опять кто-то, восхищаясь ими, восклицал: "Какая радость! Какая живость! Какая необъятность!"…
1 1 Января 1935 г.Пекин

Эрдени Мори

Видели белого коня Святого Егория.

Видели белых коней Флора и Лавра.
Видели белых коней Световита, и на белых конях мчались валькирии. Слышали о коне Исфагана. Видели стерегущих храмы оседланных коней Арджуны. Слышали о коне Гесэр-хана, даже видели удары подков его. Знали коня Химавата с огненной ношей Чинтамани.

На картинах китайских олени несут то же пламенное сокровище. Словно бы олень Святого Губерта. И поступь коня белого очерчивает пределы государства. И опять герои на белых конях. И в Монголии Цаган Мори ­белый конь - будет отмечен всякими сказаниями. Мчится на нем и Ригден-Джапо, и в отсветах пламенных конь становится огненным. И когда народ ожидает будущее с одной стороны, Великий Всадник обращает лица ждущих в сторону другую - туда, куда нужно.

Именно белый конь в сказаниях народа принадлежит герою. Именно белому коню предоставлено и одному ходить, принося великую весть….
31 Марта 1935 г. Пинцог Деделинг

Конь счастья. 1933. Холст, темпера. 80 х 103. Музей Николая Рериха. Нью-Йорк, США.

Замок Гэсэр-хана серия «Замки Гэсэр-хана» 1929. Холст, темпера. 74.2 х 118.1

Зигфрид

В сказаниях о Гесэр-хане можно находить как бы отзвуки Эдды, а временами как бы звучит рог самого Зигфрида. Даже имя жены Гесэр-хана - Бругума невольно напоминает имя Брунгильды.

Сейчас мы не задумываемся, кто именно подслушал или подсказал сходство и подобие, может быть, великие готы подслушали, а может быть, кто-то из еще более древних путников. Сейчас не в том дело. Так же точно мы ведь не знаем, какие именно "друиды" запечатлели в Карнаке те самые каменные сооружения, те самые мегалиты, которые поражают путника и в Тибетских Гималаях. После того, как Алансон имеет связь с древними аланами, мы все меньше и меньше изумляемся старинным движениям и аналогиям.

Сейчас хочется записать о том, как часто определенные звуковые и цветные задания относятся именно к определенным местам. Звучит ли рог Зигфрида в Египте? Конечно, не звучит. Звучит ли он в долинах Индии? Конечно, нет. Звучит ли он в Бирме, Сиаме, Китае? Конечно, нет.

Но как только вы вступите в монгольские широкие пространства, то в переливах холмов и оврагов вполне зазвучит рог Зигфрида - друга побед.

В каждой стране напеваются вам и вспоминаются те или другие соответственные мотивы. Нужно быть бесчувственным, чтобы всюду питать свои вибрации одной и той же песнью. Это значило бы, что мы выражали про себя лишь свои настроения, не впитывая ничего из окружающего.

Потому ли вспоминается в горах и холмах Монголии Зигфрид, что Вагнер творил свое Кольцо в горах Тироля и Италии, в которых вполне мог звучать рог Зигфрида. Ведь и готы запечатлевали звуки своих побед там же.… Если в готическом соборе звучит даже без органа хорал и фуга Баха, то Вагнеровские концепции преимущественно зазвучат в вас вне всяких строений. Правда, когда вы в Каме слушаете о замке Гесэр-хана, в котором вместо балок положены боевые мечи, вам начинает казаться - не присутствуете ли вы во времена Гунтара и Гегена и не поведут ли между собою речь эти призраки по-тибетски.

Но все же рог Зигфрида зазвучит не в стенах замка. Он зазвучит в широких просторах, и сам герой выедет из-за горы. Он четко выступит на склоне холма и покажется таким большим-пребольшим, как часто кажутся увеличенными предметы в пустынных просторах.

Зов
1944 Холст, темпера. 38 x 91.4
П ринадлежит Центру-Музею им. Н.К. Рериха, Москва, Россия. Находится в Государственном музее Востока

Наверное, некоторые мои друзья удивятся, с чего это Монголия может вызывать память о Вагнере и о Зигфриде. Наверное, кому-то покажется непонятным такое единение. Скажу еще, как некоторые назвали бы некую ересь. В некоторых песнях монгольских и тибетских, в кларнетах и в огромных трубах монастырей нам тоже звучало нечто от Вагнера. Я убежден, что если бы Вагнеру пришлось послушать трубы тибетских и монгольских монастырей и некоторые песни, то они были бы необыкновенно близки его сознанию. Но ведь и эти трубы и эти песни требуют прежде всего простора, так же точно, как рог Зигфрида не звучит в запертом подвале.

Помню, как Руднев записал несколько монгольских песен. Из них был сделан марш для финских войск. В скалах Финляндии этот марш звучал очень призывно и благородно. Вот вам и еще одно срастание. Всюду же, где может звучать срастание, а не дребезжать разбитость, всегда вы вспомните о том зовущем и утверждающем роге Зигфрида, победителя змия. Иногда кажется, что Вагнер следует за преданием. Вот, как будто оно уже всецело повторяет его, но несмотря на это "как будто", вы все же видите личность Вагнера, который во всем мужестве и, неся на себе всю ответственность, делится со всеми звучанием души своей.

В Парсифале Вагнер возносит наполненную Чашу. Как истинный Галахад, он не страшится огненного места и утверждает вопреки всем боязливым и ускользающим. Галахад прямо идет к своему огненному месту. Ничто не страшит его, а ведь призраки были устрашающи. Эти примеры бесстрашия, примеры возношения Чаши Св. Грааля, конечно, останутся на высотах, по пути к которым услышится не однажды рог Зигфрида. Наш Ванг тоже знает о Гесэр-хане. Он ведь от Куку-нора, а там это сказание всем известно. Много версий гесэриады уже опубликовано, но постоянно вы встречаете новые детали геройской эпопеи. Наверно, в свое время Чингис-хан слышал и вдохновлялся подвигами Гесэра. И многие другие друзья победы - многие Зигфриды почерпали звучность своего рога от подобных же вечных источников.
3 Мая 1935 г. Цаган Куре

«Листы дневника». Том 2, МЦР, М. 2000

Знамя Мира

Просят собрать, где имеются знаки нашего Знамени Мира. Знак триединости оказался раскинутым по всему миру. …

Чинтамани – древнейшее представление Индии о счастье мира – содержит в себе этот знак. В Храме Неба в Китае вы найдете то же изображение. Тибетские "Три Сокровища" говорят о том же. На знаменитой картине Мемлинга на груди Христа ясно виден этот же знак. Он же имеется на изображении Страсбургской Мадонны. Тот же знак – на щитах крестоносцев и на гербах тамплиеров. Гурда, знаменитые клинки кавказские, несут на себе тот же знак. Разве не различаем его же на символах философских? Он же на изображениях Гесэр-хана и Ригден-Джапо. …
24 Мая 1939 г.

Ступени

На север от нас высится снеговой перевал Ротанг – путь к Тибету и Средней Азии. Кроме проложенной теперь тропы, к этому перевалу ведут еще какие-то старинные большие ступени, сложенные из грузных камней. Рассказывают, что эта богатырская лестница когда-то сооружена Гесэр-Ханом. Вообще все гигантские сооружения, неведомо из каких веков сохранившиеся, принято посвящать мощным героям. …

Как всегда говорится, что в сужденное время и эти древности выйдут наружу. Очень замечательно, что обращается внимание и на исследование затопленных морем городов. Обнаруживаются ступени и в глубины и на высоты.

История нуждается в новых вещевых подтверждениях. Многие проблемы оказались гораздо сложнее, нежели было принято думать. Человеческие сношения тонут в глубине веков. Многое должно быть отодвигаемо в давние тысячелетия. На все мода. Одно время была мода все приближать, а затем возникло желание отдалять, но истина часто бывает посередине. Особенно трогательно в густых зарослях найти древние ступени, ведшие к каким-то несуществующим твердыням. …

Ступени Гималаев 1924, серия «Сикким» Холст, темпера. 72 x 114. Частная коллекция. США

Ротанг (горный перевал) 1936 Картон, темпера. 30.5 x 45.5. Государственный художественный музей. Рига. Латвия

Душа народа

… Не будет ли теперь написана опера о Гесэре-герое? Сколько у нас накопилось материалов из этого эпоса! Рядом с нами, за снежной горою Ладак – западный Тибет. Предание считает его родиною Гесэра. Туда ведут и древние ступени через перевал Ротанг – их сложил герой, когда шел воевать против неправды. В Ладаке на скалах следы коня Гесэрова. Там же высится на горе светлая дверь в твердыню героя. Там песни о Гесэре и о жене его Бругуме.

Юрий записал много стихов Гесэриады и в ладакских и в амдосских версиях. Все не издано. Теперь в Монголии и в Бурятии готовятся праздновать Гесэра-героя, справедливейшего и отважнейшего. Все материалы пригодились бы. Поучительно видеть, как прошла Гесэриада по всему сердцу Азии. Народы сложили свои лучшие думы.

Была у нас тибетская танка о Гесэре. Многие подвиги были на ней отображены, были даже сапоги-самоходы. Герой поспешал на помощь человечеству. Был у него и конь-летун. Умел герой оборотиться и любым зверем и птицею – все на благо. В Каме – дворец его, а вместо балок положены богатырские мечи его воинства. Лобзанг приносил большую "редкость" – зуб коня Гесэра. В Спити много разных окаменелостей. У Джамсарано было собрано много стихов о Гесэре.

И вдруг радио кричит на весь мир о праздновании Гесэра. В Лахулл приходил певец – пел и играл о герое, и во всех селениях сходились слушать сказ, которым жива душа народа.
15 Июня 1941 г.

«Листы дневника». Том 3, МЦР, М. 1996

Жданные сроки

… Попробуйте запретить произносить многозначительное – Шамбала. Ну, замолчат, потупятся, потонут глаза в морщинках, но сердце еще сильней запоет священную песнь. Голос Безмолвия грянет гимн о Священной Битве во спасение мира. Вот готовили празднование Гесэр-хана, героя Монголии. Проведите деление между Гесэр-ханом и Шамбалой! Не удастся, ибо один корень у этого глубокого эпоса, близкого азийским народам.
17 Августа 1943 г.

Меч Гэсера 1932 Холст, темпера. 76 x 117. Государственная Третьяковская галерея. Москва, Россия.

Скалы Лахула (Знаки Гэсэра) 1935-1936 гг. Холст, темпера. 86 x 123. Государственный Русский музей. Санкт-Петербург, Россия.

«Химават»

«Меч Гессер-хана»

«Опять гремят бубенцы караванных мулов. Опять крутые всходы горного перевала. Опять встречные путники, каждый из них несущий свою житейскую тайну. Опять рассказы о местных духовных сокровищах, о памятных местах. Опять на скале запечатлен героический меч Гессер-хана. Опять перед нами пещеры и вершины священного паломничества. Лама Мингиюр с гордостью зовет к камню, на котором изображение меча. Вот почему задумывалась картина «Меч Гессер-хана». Где мы видели эти характерные формы меча - охранителя? Видели их в Минусинске, видели на Кавказе, видели во многих сарматских и кельтских древностях. Все к тем же соображениям, к переселению народов ведет этот меч, так отчетливо запечатленный на древней, веками заполированной, коричнево-пурпурной поверхности камня. Знак ли битвы, знак ли мужественного прохождения? Или забытая граница? Победа?» (стр. 41)

Изображения Ладака, Лахула и всех Гималайских нагорий распадаются на два главных типа. Тип буддийский, дошедший и до нашего времени в виде изображения свастики (как буддийской, так и обратной, бон-по), льва, коней Гессер-Хана, религиозных надписей, чортенов и прочих предметов культа.

Другой тип изображений, дошедший из времен более древних, в связи с добуддийским бон-по и прочими культами огня, еще более увлекателен по своей загадочности, по своему любопытному сходству с изображениями друидов, столь интересными при изучении великих переселений народов.

Главный сюжет этих изображений (частью воспроизведенных в трудах д-ра Франке, 1923) – горный козел, являвшийся символом огня. Среди изображений этих по технике можно различить целый ряд наслоений, от древних (сходных со шведскими halristingar) до новейших, доказывающих внутреннее существование какого-то культа.

Кроме горных козлов, во всевозможных комбинациях, можно видеть изображения солнца, руки, танцев ритуальных фигур и прочие знаки давнего фольклора. Этот тип изображений с древнейшими традициями заслуживает тщательного изучения, особенно в сравнении со сходными древностями в других странах. К прочим изображениям нам удалось прибавить еще два, ранее не указанных. В урочище Карга и около самого Кейланга (Лахул) найдены нами изображения мечей, которым я посвятил одну из моих картин и представляю вашему уважаемому обществу. Значение этих изображений загадочно, но особенно интересно, что форма их совершенно совпадает с формою бронзовых мечей и кинжалов минусинского сибирского типа, так характерных для первых великих переселенцев. Не будем делать ни предположений, ни тем более выводов, но занесем эту поучительную подробность как еще одну путеводную веху..

.А вот и редкое изображение самого Великого Гессер-Хана. Около воителя собраны знаки его перевоплощений и все то памятное, что не должно быть забыто в этой великой эпопее. На ступенях трона стоят тибетские сапоги. Ведь это те самые сапоги-скороходы, отмеченные в подвигах Гессер-Хана. Но стоят они близко, это значит, что великий воитель нового мира уже готов к подвигу. Скоро он войдет.

« Твердыня Пламенная »
Рига, «Виеда»,1991 г.

«Меч Гессар-хана»

Пройдя Тибет и Ладак, можно оценить и Лахуль. Снеговые пики, цветочные травы, пахучий можжевельник, яркий шиповник не хуже лучших долин Тибета. Многие святыни, ступы, пещеры отшельников не уступят Ладаку. На скалах тоже ритуальные фигуры лучников, догоняющих стрелою круторогих горных баранов. А ведь древний айбеко был символом света! Те же погребения в могилах, уставленных камнями и в каменных склепах - камерах. Над Кейлангом раскинулась мощная гора Колокола - "Духовного отдохновения", со своею священною триглавою вершиною подобно норбу-ринпоче. (с.178)

Алтай-Гималаи
М. «Сфера» 1999

Гл. 5 «Ламаюра – Лех – Хеми»

Монастырь Маульбек с двумя храмами и бесчисленными развалинами венчает скалы необычно героическим аккордом. Как драгоценный бронзовый слиток! И спит страна забытого геройства. Забыта легенда Геродота о муравьях, приносящих золото с берегов Инда. Но кто-то помнит об этом золоте. И Гессер-хан в срок обещает открыть золотые поля людям, которые сумеют достойно встретить грядущее время Майтрейи - век общего блага. Век мировой общины, завещанный самим Буддою. (стр. 124-125)

И Бругума Гессер-хана сродни Брунгильде Зигфрида. (стр. 128)

Маульбек 1937, Холст, темпера. 81.5 х 122.4. Новосибирский государственный художественный музей. Россия.

Меч Гесер-хана ("Граница меча") 1943 Международный Центр-Музей им. Н.К. Рериха. Москва, Россия.

Ладакская песнь:

Через врата Востока вошла индийская вера.
Скажите, прошли вы путь священного слова?

Персидское царство строит врата Юга.
Следовали вы ими?
Небесная весть Китая открывает нам западные врата.
Как вы прошли путь китайского знака? И врата Севера принадлежат Гессер-хану.
Как прошли вы путь удара меча?
Прошли ли вы через врата, ведущие к Лхасе, куда ведет путь искателей истины?
Восток - врата Индии.
Там, почитая священное слово и обычай, отдохнули мы.
Персидское государство владеет воротами Юга.
Там мы почтили границу благородных.

Небесная весть Китая открыла нам западные врата.
Подтверждая сроки, нам дала счастье.
Врата к воителю Гессеру на севере.
В звоне мечей мы прошли эти народы.
И вратами Лхасы, ища истину, мы прошли, в молчании испытывая дух наш.

Географические странности песни, очевидно, происходят от разноплеменных наслоений. (стр. 129-130)

Обратите внимание на сочетание Гуаньинь, Арья-Бало - Авалокитешвара. Гессер настаивает на постройке храма Арья-Бало. Имя Гессера дошло до Волги (Астрахань). Гессера объединяют с Ассуром. Храм Гессер-хана был выстроен на месте явления Авалокитешвары. (стр. 131)

Бурятский лама сообщает, что когда он шел в Шамбалу, то его вели подземным ходом. Ход иногда так сужался, что с трудом могли протолкнуть племенного барана, которого вели в заповеданное место. Монгольские ламы указывают несколько "охраненных" мест в пределах Хангая и Гоби. Туда приходили спешные посланцы из Гималаев. Около Калацзе указывают многие места, посвященные имени Гессер- хана: Гаруда - Гессер-хана; 2. Седло Гессера; 3. Бубен Бругумы - жены Гессера; 4. Прялка Бругумы; 5. Замок Гессер-хана - высокая скала, белое пятно является знаком двери. У Сумура на скале изображение увенчанного льва. Этот лев - на тибетских военных знаменах. Монголы говорят о скором приходе "Меру". Весною в Ладаке бывает праздник Гессера с пеньем и стрельбою из лука. Из названий песен сплетается целый венок Гессера. Запомним названия: "Гессер-победитель", "Гессер и клад великанов", "Мудрость Бругумы", "Отец и Мать всемогущие", "Возвращение Гессера и Бругумы", "Голоса неба", "Заклятие стрелы", "Четыре победы Гессера", "Молитва Гессера на вершине Шрар", "Гессер - владыка молнии", "Победная песнь Гессера", "Хвала Гессеру". Одни названия являют путь народного сознания, народного достоинства и мечту о герое свободы. И ладакцы и монголы ждут борцов и строителей жизни. Наделяют их не только львиным мужеством, но и змеиною хитростью и неутомимостью оленя. Как чудесно наблюдать рост сознания и чеканку его в героических символах! (стр. 132)

Замки Гесер-хана серия «Замки Гэсэр-хана» 1928-1929 Карандаш, темпера, дерево. 21 x 26.7

Ладак. Ле. Королевский дворец Холст, темпера. 50.6 х 70.7. Международный Центр-Музей им. Н.К. Рериха. Москва, Россия

Имя Ориона часто связывается с повествованиями о Гессер-хане. На Алтае гору Белуху называют Уч-Сюре. Уч-Орион. Сюре - жилище богов, соответствует монгольской Сумер и индийской Сумеру. На гору Уч-Сюре восходят по белому хадаку. Небесная птица на горе Уч-Сюре победила дракона. Цаган-убугун - белый старик - всегда близок к Большой Медведице. (стр. 133)

Живем в ладакском дворце. Развалины итальянских замков бледнеют перед этим живописным нагромождением, вознесшимся среди чаши разноцветных гор. Где мы встречали такие высокие террасы крыш? Где мы ходили по таким разрушенным закоулкам? Это было на картине "Мехески - лунный народ". Да, это те самые башни. Только здесь живут не мехески, а потомки Гессер-хана. Короли Ладака ведут свое происхождение от героического Гессер-хана. (стр. 142-143)

Гл. 8 «Такламакан – Карашар»

18 февраля…. Входим в китайское жилье. Против входа алтарь новогодних приношений и сластей. На стене яркая картина "владыки" богов. Кто же это? Ведь это тот самый Кейсар; ведь это тот, кого ждут каждый по-своему. Новый год приветствуется именно его изображением….

Гл. 9 «Карашар – Джунгария»

30 апреля…. В Лхасе есть храм Гессер-хана. По сторонам входа изображены два коня - красный и белый. По преданию, когда Гессер-хан приближается к Лхасе, то кони эти ржут. Не будет ли скоро этот клич коней?...(стр. 323)

10 мая. … Живет до сих пор сага о Гессер-хане: "Гессер-богдохану посылается семь голов, отрубленных у семи черных кузнецов, а он эти семь голов варит в семи медных котлах. Делает из них чаши, оправляет эти чаши серебром. И так из семи голов вышло семь чаш, которые Гессер-хан наполнил крепким вином. После этого он поднялся к мудрой Манзал-Гормо и отдал ей эти чаши и угостил ее. Но она взяла эти семь чаш из семи голов черных кузнецов и бросила их в небо. И образовали семь чаш созвездие Долон-Обогод (Большую Медведицу) и сторожит оно сроки". Как замечательно влиты символы в эти неясные и как бы лишенные значения слова, связывающие Гессер-хана с семизначным созвездием Севера. Монгольская "габала" и особенные чаши бутанских храмов напоминают о тех же устремлениях и надеждах. Твердится указание из Трипитаки, что "Будда указал, что чаша его в срок новых достижений мира станет предметом искания, но лишь чистые носители общины могут найти ее". Так, так! "Рибхвасы мчатся к Савитри - Солнцу за Сомой", согласно мудрости Ригведы. На блюде джиль-кор вычеканена в середине гора Сумеру, а по сторонам ее четыре страны света в виде больших островов вокруг. Как бы точка на одинаковом расстоянии от четырех океанов... Лама провозглашает: "Да будет жизнь тверда, как адамант; победоносна, как знамя учителя; сильна, как орел, и да длится вечно!" (стр. 333)

Гл. 11 «Монголия»

14 июля… Вечером наши ламы читали молитвы Майтрейе и Шамбале. Если бы на Западе понимали, что значит в Азии слово Шамбала или Гесер-хан! (стр. 398)

Гл. 12 «Тибет»

Родина Гессер-хана - Ладак знает твердо, что время обновления мира уже наступило. (стр. 437)

Дружина Гесэр-хана 1931 Холст, темпера. 91.5 x 137. Музей Николая Рериха, Нью-Йорк, США.

Замки Гесер-хана 1929 Фанера, темпера. 20,5 х 26,5. Собрание Giro. Нью-Йорк. США

Е.И. Рерих

Криптограммы Востока
Е.И. Рерих «Путями духа» М. «Сфера» 1999

Пророчество о Шамбале и Майтрейе

…Указ Кесар Хана. "У Меня много сокровищ, но могу дать их Моему народу лишь в назначенный срок. Когда воинство Северной Шамбалы принесет копие спасения, тогда открою горные тайники и разделите с воинством Мои сокровища поровну и живите в справедливости. Тому Моему Указу скоро поспеть над всеми пустынями.

Когда золото Мое было развеяно ветрами, положил срок, когда люди Северной Шамбалы прибудут собирать Мое имущество.

Тогда заготовит Мой народ мешки для богатства и каждому дам справе­дливую долю".

Можно найти песок золотой, можно найти драгоценные камни, но истинное богатство придет лишь с людьми Северной Шамбалы, когда придет время послать их.

Так заповедано…. (стр. 327 - 328)

Ю.Н. Рерих

"Сказание о царе Кэсаре Лингском"

Очень велика популярность эпоса о Кэсаре среди племен голоков. Считается, что Кэсар оставил свой волшебный меч в стране голоков, и многие горные вершины и местности в стране голоков связаны с именем Кэсара, например высокий снежный массив Аньемачен (A - myes - ma - chen ), доминирующий над всем районом, в народе называют «Гэсар побранг», т. е. «дворец Кэсара» (стр. 57)

Замки Гесер-хана серия «Замки Гэсэр-хана» 1928 или 1929 г. Картон, темпера. 21 x 27. Частная коллекция

Замок Гэсэр-хана серия «Замки Гэсэр-хана» Доска, гуашь. 21.6 x 27.3

«Тибет – страна снегов»
Лекция
Ю.Н. Рерих «Тибет и Центральная Азия» Самара, 1999

Мужчины сидят у огня на корточках и рассказывают друг другу разные истории и местные новости, принесенные проходящим караваном. Если кто-то из семьи умеет петь, он, может быть, споет древнюю балладу о Гэсэре, могучем царе-воине, завоевавшем некогда Тибет, о том, как он снова появится когда-нибудь на земле, чтобы установить царство справедливости. Я помню эти сгорбленные фигуры людей, на лицах которых играют отблески огня, до поздней ночи говорящих о героических подвигах царя Гэсэра и семи его друзей-воинов. Обычно невыразительные лица кочевников неожиданно озаряются внутренним пламенем, которое лучше слов передает, что древний воинственный дух все еще дремлет в глубине сердца кочевника. Кто знает, что случится, если древний воинский клич Гэсэра вдруг прозвучит над просторами Тибетского нагорья? (стр.262)

Как в эпосе нашего средневековья, мечи тибетских героев имеют имена. Самые знаменитые мечи берутся из так называемого лаканга, или храма Гэсэра, расположен­ ного близ Джьекундо в Северо-Восточном Тибете. Рассказывают, что по завершении своих подвигов царь Гэсэр хранил все свое оружие в этом храме. Потолок храма сделан из длинных мечей и копий вместо балок. Во время недавней китайско-тибетской войны много таких мечей было украдено тибетскими солдатами и сейчас их предлагают за баснословные цены. (стр. 264-265)

Бон - это сложное учение, в котором древние формы шаманизма Северной Азии смешаны с верованиями и обрядами религии природы примитивного населения Северо-Западной Индии. Восходит ли этот прими тивный культ к индоевропейской древности или - как я склонен думать - к доарийскому слою населения, все еще невозможно установить определенно.Существуют две формы бона: примитивное почитание природы, полное шаманских и некромантских ритуалов, а иногда кровавых жертвоприно­ шений, и реформированный бон, или адаптированный к буддизму. В первой форме бона мы встречаем богов неба и земли, солнца и луны, звезд и четырех сторон света. К этой форме бона принадлежит цикл легенд о Гэсэре. (стр. 266)

В палатке кочевника, если он не бонский жрец, редко можно найти книгу. Единственное часто встречающееся сочинение - это великий эпос о царе Гэсэре, могучем герое, чьи подвиги воспеты в эпической поэме, состоящей из 16 книг. Все имеющиеся книги эпоса рукописные, поэма никогда не была напечатана и бережно хранится в семьях. Для кочевни ков Восточного и Северного Тибета легенда о Гэсэре не просто эпос - это их религия, их воплощенная надежда на лучшее будущее, которое пред ставляется им по образцу их славного прошлого.

Эпос о Гэсэре-это сложное сочинение, включающее в себя древний культ природы, где почитание солнца, луны, звезд и времен года смешано с древним эпосом о великом царе-герое, правившем однажды, где-то на северо-востоке Тибета. Историческая основа легенды уводит нас в далекое прошлое великих кочевых империй Центральной Азии. Поэма воспевает деяния царя Гэсэра, его доблесть и подвиги в юности и несколько победных походов на царя Хора, а также других кочевых вождей.

В нынешнем виде поэма, вероятно, - сравнительно позднее сочинение, но ее ядро принадлежит к общему наследию кочевников Центральной Азии и сохранило многое из древнего кочевнического эпоса. Это старинный памятник кочевой поэзии, созданный творческими усилиями нескольких кочевых народов. В ее современном виде эта поэма чрезвычайно популярна в Монголии и среди тюркских племен Центральной Азии. При маньчжурах царь Гэсэр под именем Хуанди был провозглашен божественным защитником маньчжурской династии.

В Тибете и Монголии эпос о Гэсэре постоянно продолжает обогащаться новыми песнями и эпизодами. Считается, что Гэсэр снова вернется на землю и поведет кочевые племена против могущественного врага, который придет установить царство зла. Мадам Давид-Нель, отважная французская путешественница, первая обратила внимание на этот новый мессианский характер Гэсэра, а во время моего пребывания в Тибете среди кочевников Хора мне удалось собрать дополнительные данные, которые ясно подтверждают то важное обстоятельство, что новая глава в обширном эпосе о Гэсэре еще только пишется.

Всякий, кто знает, какое огромное влияние такие мессианские пророчества оказывают на простодушных кочевников, легко поймет скрытую потенциальную силу, лежащую в темных массах кочевников высокогорной Азии. (стр. 268)

…стрела иногда рассматривается, как символ царя Гэсэра, связь которого с почитанием природы была определенно показана д-ром Франке. (стр. 269)

«По тропам Срединной Азии»

ИД «Агни»

Нынешний раджа Ладака живет в своей летней резиденции в Тоге… Когда он появляется на улицах Леха во время редких визитов, многие люди падают ниц, приветствуя потомка древнего рода Гесера. (стр. 23)

В деревне Чангпа, в окрестностях Леха, доктор Франке нашел интересные фрески, воскрешающие важные события из жизни Гесера. Настенная живопись, обнаруженная в летней резиденции семьи бКа-блон, или министров, рассказывает о войне Гесера против лДжанг-дмаг, страны, расположенной на востоке Тибета. Фрески, посвященные Гесеру, чрезвычайно редко встречаются в Тибете, и с благодарностью вспоминаешь доктора Франке, снявшего с них копии. (стр. 25)

Второй класс бонской литературы представлен легендами кочевников о короле Гесере, могущественном воине, объединенными в шестнадцати томах. Все копии этой важной работы находятся в рукописях. Насколько известно, она никогда не издавалась, а существующие копии ревностно хранятся в семьях. Для кочевников Восточного и Северного Тибета легенда о Гесере не является просто эпической поэмой, это их религия, их воплощенная надежда на лучшее будущее, которое представляет собой выражение славного прошлого.

Современная эпическая поэма о Гесере - сложное художественное произведение, заключающееся в древнем культе, в котором почитание Солнца, Луны, Звезд и времен года сливаются с эпической поэмой великого воина-царя, правившего когда-то в Северо-Восточном Тибете.

Грюнведель и Потанин пытались доказать, что на сказание о Гесере оказали влияние легенды об Александре Великом, так популярные на Востоке, что имя Гесер было не чем иным, как тибетским переложением слова Кайзер-Цезарь. По моему мнению, баллада - автохтонное творение кочевников Центральной Азии, и я полагаю, что доктор Н.Поппе прав в предположении, что большая часть баллады рождена среди кочующих племен Тибета.Историческая основа легенды уводит нас далеко назад, в прошлое огромной империи кочевников Центральной Азии. Эпическая поэма о Гесере воспевает деяния короля Гесера, его доблесть и ловкость в юные годы и несколько его победоносных походов против царя Хора и других вождей кочевников. Восточный тибетский источник эпической поэмы показан в истории о ее происхождении. История, вероятно, началась среди лам Желтой секты, т.к. она показывает определенную долю презрения к балладе. Установлено, что баллада о Гесере не имеет в себе ничего исторического. Она была создана известным ламой-тантриком (нгаг-па), который был одновременно великим бардом. Однажды в момент вдохнове­ния он начал петь и спел всю балладу о Гесере. Местом рождения этого тантрика был северо-восток Кхама и баллада была сложена там.

Кочевники Кхама и Хора воспринимают балладу по-разному. С их точки зрения, это не творение одного барда, являющееся преимущественно плодом воображения певца, но является поэтическим описанием древних войн, которые велись в прошлом. Согласно некоторым авторам и собранию героических песен, озаглавленному рГьял-друнг, король Гесер жил в восьмом веке. Согласно другим преданиям, король Гесер был могущественным воином-кочевником, который жил во времена царя Сронг-бцан-сгам-по и Кри-сронг лдеу-бцан в стране, граничащей с Монголией и Китаем, на территории, включенной в современную провинцию Шаньси.

Седьмой и восьмой века нашей эры были периодом большого волнения среди тибетских кочевников и эпохой величайших завоеваний тибетского государства за пределами границ. Мои собственные исследования в этой области убедили меня, что ядро баллады возникло в течение этого периода и в него вошли эпизоды древних племенных эпических поэм, уходящих в далекую старину, вероятно, домонгольского и дотибетского происхождения. В настоящем виде баллада о Гесере, вероятно, сравнительно позднего времени. Это древний памятник поэзии кочевников, созданный творческими усилиями нескольких народностей. В ее настоящем виде баллада чрезвычайно популярна в Монголии и даже среди тюркских племен центральной Азии. Доктор Н.Поппе говорит, что монгольская версия баллады произошла из Южной Монголии. Согласно ему, большое количество тибетских названий в монгольском тексте, вероятно, показывают, что монгольская версия является переводом с тибетского подлинника. Монгольская версия была опубликована в Пекине в 1716 г. во времена царствования Канг-си и была переведена И.Дж. Шмидтом.

Во времена правления Манчу Гесер под именем Хуанг-ти был провозглашен божественным защитником династии. В Тибете все храмы посвящались Хуанг-ти и, как говорят, были лха-кхангами Гесера, или храмами Гесера.

В Азиатском музее Русской Академии наук есть тибетская баллада о Гесере в двух больших томах. Во время пребывания экспедиции в районе Хора я обнаружил балладу о Гесере в шестнадцати рукописных томах - каждая глава эпической поэмы помещена в отдельный том.

В Тибете и Монголии эпическая поэма о Гесере все еще постоянно обогащается новыми песнями и эпизодами. Новые эпизоды добавляются к старой основе баллады, и мессианские идеи присоединяются к образу Гесер- хана. Говорят, что Гесер возвратится снова на землю и поведет племена против могущественного врага, который поднимется, чтобы установить царство дьявола.

Во время длительного пребывания среди хорских кочевников экспеди­ции удалось собрать дополнительные данные, которые четко устанавливают важный факт, что почти написана новая глава многотомной эпической поэмы о Гесере. В Монголии находится в процессе создания новая глава о будущих подвигах Гесера. Эти новые добавления имеют характер пророческих песен.

Известный монгольский ученый Ц.Дж. Джамсарано указывает на факт, что устная версия баллад о Гесере значительно шире, чем письменный вариант. Кажется, что кочевые племена Монголии и Тибета, взволнованные каким-то скрытым беспокойством, ищут вдохновения в древних преданиях своего прошлого. (стр. 331-332)

Вечером, когда луна взошла над скалами, часовые пели сагу о Гесере и сопровождали свою песню таинственным танцем. «Сегодня конь Гесера прибыл, сегодня взойдет солнце, лев пройдет по леднику», - пели хорпы отрывок из песни о войне Гесера против правителя Хора. Их пронзительные голоса далеко разносились в безмолвии ночи. В песне о Гесере они желали нам удачи на пути к далекой Индии. Их песня была резко прервана Кхам-па. «Не пойте так громко, - сказал он,- иначе тибетцы в монастыре услышат вас и рассердятся». Песня резко оборвалась, публика рассеялась, и каждый направился к своей палатке. Мы задержались еще на некоторое время, разговаривая о той необычайной притягательности, которую имеет песнь о Гесере для этих простодушных кочевников. (стр. 349 – 350)

В полдень тибетец принес мне копию манускрипта Гесера (Гесер-джий друнга) и меч из его знаменитого дворца. Дворец Гесера, или Гесер пхо-танг, как его называют по-тибетски, находится поблизости от Джекундо. Потолочные балки в храме сделаны из сабель, которые высоко ценятся Кхампами. Во время китайской войны многие из них были украдены солдатами. (стр. 362)

Гималаи. Обитель Гессэра 1947 Холст, темпера. 61 х 102. Принадлежит Центру-Музею им. Н.К. Рериха, Москва, Россия. Находится в Государственном музее Востока

Три меча. Рисунки на камне. Лахул 1936 Картон, темпера. 30.5 x 45.5. Музей Николая Рериха, Нью-Йорк, США

История Средней Азии

т.2, гл. «Тибет»
Международный Центр Рерихов, Мастер-банк, М. 2007

В связи с народами dru-gu тибетские источники постоянно упоминают имя царя Кесара-Гесара (Ge-sar), вождя среднеазиатских кочевых племен, с которыми тибетцам пришлось иметь дело в течение VI-IX вв. Имя царя Гесара прочно вошло в легенду Падмасамбхавы. В «Книге велений Падмасамбхавы» (Padma"i bka-thang-yig) царь Гесар неоднократно упоминается как вождь враждебных Тибету среднеазиатских племен. Во второй главе (кha) этой книги говорится о походе тибетских войск в страну Dru-gu, который окончился победой тибетцев и насильственным переселением части этих dru-gu в область Мон. В другом месте той же книги (V, л. 13а) говорится, что «царь Гесар был для Тибета подобно бешеному коню. С помощью волшебства Гесар был побежден. Тибетское войско в боевом порядке нанесло поражение Гесару». Ранее (V, л. 6б) царь Гесар упоминается среди четырех владык мира: на востоке под созвездием Плеяд (smin-drug) - владыка мудрости, император Китая; на юге под созвездием Gandusa - владыка религий, царь индийский; на западе под Луною (zla ba) - царь богатств, персидский царь; на севере под созвездием Большой Медведицы (sme-bdun) - царь полчищ, Гесар. Страна Гесара упоминается вместе со странами: Гажа-юль (Ga-za"i-yul; вероятно, опечатка вместо A-za"i-yul), Бруша-юль ("Bru-za"i-yul, Хунза-Нагар), Бхала-юль (Bha-la"i-yul, Балх-Бактрия), Шангшунги-юль (Zang-zung-gi-yul), Тагзигги-юль (sTag-gzig-gi-yul, Иран) и Тохарги-юль (Tho-gar-gyi-yul, Тохари-стан или Тохарское царство Кучи в Восточном Туркестане). В другом месте Гесар назван царем страны Phrom-khrom, каковое название, возможно, следует поставить в связь с «пар-пурум» кошоцайдамской надписи. Вышеприведенные цитаты подтверждают тибетское предание, согласно которому царь Гесар был вождем-ханом одного из среднеазиатских тюркских племен на северо-востоке Тибета в эпоху тибетского имперского периода (VI-IX вв.). Возможно, что приведенные отрывки являются поэтическим отражением борьбы Тибета с туюйхунями, завершившейся победой Тибета в 663 г. Тибетская эпика о Гесаре, царе Линга (gLing), представляет собой уже чисто тибетское произведение, но несомненно, что в основе его лежат эпические сказания среднеазиатских кочевых племен и что она является продуктом народного творчества многих народов и многих веков. (стр. 285)

С.Н. Рерих

Сага о Гесер-хане

Сага о Гесэр-хане

1937 Холст, масло. 138 x 122

Международный Центр-Музей им. Н.К. Рериха. Москва, Россия.

ThankYou.ru: «Гэсэр»

Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку «Благодарю», тем больше прекрасных произведений появляется на свет!

«Гэсэр-хан». Н. К. Рерих.

Тридцать стрел из колчанов
Извлечем и покажем.
Тридцать славилось ханов -
Об отважном расскажем.
Двадцать было ларцов,
Где хранили мы стрелы.
Двадцать было борцов,
А один - самый смелый!
Мы позвать не забыли
Старцев, живших до нас.
Стародавние были
Мы расскажем сейчас.
Как созвездия юга.
Пусть не гаснет рассказ,-
Только слезы у друга
Пусть прольются из глаз.
Будем петь до мгновенья,
Что рассвет нам принес,
Будем петь до забвенья,
До восторга и слез.
Будем петь, чтоб соседи
У окошка столпились,
Чтоб на нашей беседе
Люди в песню влюбились!
У священного дерева
Девять длинных ветвей.
Вот сказанье Гэсэрово -
Тоже девять ветвей.
Ствол у дерева серый,
Свечи в желтой листве,
А в стихах о Гэсэре -
Битва в каждой главе.

А-э-э! А-э-э!

Нам за ястребом в тучах
Почему б не погнаться?
Родословной могучих
Почему 6 не заняться?

А-э-у! А-э-у!

Перевод Семёна Липкина.

ВЕТВЬ ПЕРВАЯ

ИСТОРИЯ ЛЮДСКИХ СУДЕБ

Когда это было

Это было, когда начало
Изначальное рассветало;
Загоралось первое зарево,
Созидалось первое марево;
Не всходила еще трава,
Не звучали еще слова
В первый раз поведанной былью,
И была еще легкой пылью
Наша твердая мать-земля,
А могущественная змея
Безобидным была червяком,
Грязной глины жалким комком,
А Сумбэр-гора - бугорком;
Великанша-рыба тогда
Незаметным была мальком;
Океан, что бушует кругом,
Что волшебным богат молоком,
Был ничтожной лужей тогда;
Бурных рек не шумела вода.

Это было, когда сандал
Благовоньем не обладал,
А пятнистая самка марала
Чистой нетелью пребывала;
Пребывало в недвижной мгле
Все, что ныне растет на земле;
Исполинская лебедь была,
Словно слабый галчонок, мала;
Были грозные скакуны
Только что на свет рождены;
Не имелось в те времена
Ни обычных, ни ханских дорог;
Не гремела еще война;
Ни восточный, ни западный бог
Не знавали еще вражды;
Боевые свои ряды
Небожители не созывали,
А воители не воевали.

Это было еще до тех пор,
Как предание стало сказкою,
Как вступили в суровый спор
Краска белая с черной краскою.
Мир не знал, что на свете есть
Вековечные ссора и месть,
Не был злобным еще великан,
Небожитель Атай-Улан.
Не кружились в круженье живом
Небеса с Белым Швом, с Белым Швом.
Не кипели еще день за днем
Небеса с Белым Дном, с Белым Дном;
На страницах времен, где блестело
Все, что ныне открылось для глаз,
Исполнялось заветное дело,
Совершался поведанный сказ…

Богатыри Западных небес

Был на Западе Хан-Хурмас,
В богатырской красе боевой,
Над властителями главой:
Над пятьюдесятью пятью
Небожителями главой.
Как родился он в горнем краю,
С ним играл, веселясь и шутя,
Поднимал к подбородку дитя,
Убаюкивал и качал
И воспитывал-поучал,
Чтоб могучим рос мальчуган,
Тот отец Эсэге-Малан,
Что владыкой был девяти
Запредельных небесных стран.
Сотворил он светлую твердь,
Сотворил он и жизнь и смерть
Запредельных семи держав.

О Хурмасе начнем, сказав:
С первых дней обмывала его,
Дорогим называла его,
У груди согревала его,
Пеленала, растила его,
Чтоб возвысилась сила его,
Матушка Эхэ-Юрен,
Что была началом тепла,
Что опорой вечной была
Тысячи белых небес.

Над пятьюдесятью пятью
Небесами глава-владычица,
Утвердившая волю свою,
Чтобы мудрость могла возвеличиться,
Небожителей госпожа,
Бабушка Манзан-Гурмэ
Восседала, в руке держа
Чашу разума и добра,
Сотворенную из серебра.

Хан-Хурмас был войска главой.
С жизнью жизнь, голова с головой
С ним сроднилась Гэрэ-Сэсэн,
Разостлавшая войлок-потник,
Даровавшая света родник,
Наставлявшая сыновей,
Воспитавшая дочерей,
Не скрывавшая ясного облика,
А служило ей зеркалом облако!

Хан-Хурмас был счастливым отцом
Трех здоровых сынов-силачей,
Чернобровых трех дочерей,
Был главой тридцати и трех
Многомошных богатырей,
И трех братьев - земных царей,
И трех сотен знатных вождей,
И трех тысяч ратных людей.

Старший сын его, белый сын,
Знаменитый и смелый сын,
Обитал на вершине горной.
Был, как ястреб, конь его сер,
Был быстрее, чем ветер черный.
Богатырь Заса-Мэргэн
Много сделал хороших дел,
Много дел дурных разглядел,
Разгонял он тьму и туман,
Побеждал он зло и обман.

Средний сын его, красный сын,
Обитал на одной из вершин,
Где прозрачные облака.
Был он крепкий и сильный воин,
С шеей толстой, как у быка,
Был он телом упруг и строен,-
Мощноруких, широкоплечих,
Не страшился в сраженьях-сечах
Богатырь Бухэ-Бэлигтэ!

Младший сын его, третий сын,
Обитал среди горных теснин,
Обладал бездонным умом,
Обладал соловым конем.
Он, как беркут, на подвиг летел,-
Для великих рожденный дел,
Богатырь Хабата-Герэл.

Белоцветная старшая дочь
Всем стремилась в державе помочь.
Воскрешала она мертвецов,
Вдохновляла она храбрецов,
Исцеляла она больных,
Вразумляла она дурных,
Одаряла бедных людей,
В силачей превращала детей
И в могучих коней - жеребят.
Об Эржэн-Гохон говорят:
Для мужчин - блаженством была,
Среди жен - совершенством была!

Красноцветная средняя дочь,
Красоты своей власть утверждая,
Чувства чувствующих возбуждая,
Думы думающих пробуждая,-
Всех чистейших из всех сторон
Превзошла своей чистотою,
Целомудренной, молодою,
Дочь владыки Дуран-Гохон.

А последняя, младшая, дочь
С колыбельных дней, с первых дней
Всех прилежней была и умней,
Работящая, с доброй улыбкой
И с походкой плавной и гибкой.
Белый цвет в чистоте берегла,
И ягнят берегла без числа,
И старалась, чтоб зелень росла,
Молодая Сэбэл-Гохон.

Чтобы дальше вести рассказ,
Мы на землю взглянем сейчас.
Там трех братьев Хурмаса найдем,
Трех властителей в мире земном.
Был из младших старшим - Саргал.
Книгу белых указов держал.
Белолиц и белоголов,
Он скакал на белом коне,
Обитал он в Белой Стране,
Где дороги - белей облаков.

Средний брат жил в стране Сурагта,
Где неведома доброта,
Где дороги полны черноты,
Словно черные облака,
Где указы полны клеветы,
Словно сердце клеветника.
Обладал он черным конем
И душой с черно-мутным дном,
А на дне - и злость и обман.
Имя хана - Хара-Зутан.

С чистой, честной душой властелин,
Третий брат жил в стране Тэгэшин,
Где дороги издалека
Голубели, как облака.
Сэнгэлен был славен повсюду.
Конь его был равен верблюду.
Книга синих указов его
Почиталась, подобно чуду.

А среди тридцати и трех
Небожителей-богатырей
Всех важнее и всех смелей
Был могучий Буйдан-Улан.
Был отцом его - Холод-Буран.
Грудь его была широка,
А спина - спина смельчака.
Был он мощным и сильноруким,
Обладал он упругим луком,
В тучах тающею стрелой.
У него был скакун-иноходец,
Что меж небом летел и землей.

А второй из тех силачей
Был грозой для коварных мечей.
Был грозой для громил и задир,
Изумлял он отвагою мир.
То - Бургы-Шумар, чей отец -
Белоликий Заян-мудрец.
Был он с делом битвы знаком,
Был он самым метким стрелком.
Рядом с красной зарей, в вышине,
Над простором земных дорог,
Он скакал на гнедом коне,
Что от выстойки был тонконог.

Третий воин - строг и суров,
Третий воин - страх для врагов.
То был с крепкой костью стрелок,
То был с меткой злостью стрелок,
Чья стрела, как звезда, быстра.
Он скалу превращал в песок,
И, как пыль, рассыпалась гора,
Если гору толкал он ногой.
Был у воина конь лихой,
Масть коня - как сама заря.
Этот воин - Эржен-Шумар,
Сын Ойдбла-богатыря.

А четвертый был крепок станом,
Назывался Бэге-Буйланом.
Трепетали пред ним враги.
Был он отпрыском Бударги,
Исполина белых небес.
Все дробил он, что грязно и серо,
Все измерил, чему есть мера,
Взвесил все, что имеет вес.
Возвышаясь, подобно скале,
И сражаясь на правом крыле,
Он и левое видел крыло.
Сокрушал он подлость и зло.

Пятый, песнями знаменитый,
Был от всякой беды защитой,
Был бронею от всякой опасности.
Столько в песнях его было властности,
Что, когда он пел, вдалеке
Закипала вода в реке.
Так был звучен его напев,
Так богаты мыслью слова,
Что на голом камне трава
Разрасталась, зазеленев.
Доставлял он много услад.
Получал он много наград -
Богатырь Нэхур-Нэмшэн.

А шестой - совсем молодой
Богатырь, пятнадцати лет -
Был покрыт железной броней,
Был в кольчугу и панцирь одет.
Были мышцы его сильны.
Он, как вихрь, летел на просторе -
Обладатель могучей спины
И груди широкой, как море.
А его богатырский лук
Был изделием Бухары.
Были желтые стрелы остры.
Золотым был его колчан.
Этот воин, Эрхэ-Манзан,
Был хозяином друга-коня
Цвета крови и цвета огня.

Было тридцать и три удальца:
Если речь мы начнем о них,
Никогда не дойдем до конца.
Рассказали о шестерых,
Не забудем и остальных:
Девять сильных стояли у горна,
Девять было лихих кузнецов,
Девять молотом били упорно,
А всего - двадцать семь храбрецов.

В этом кратком очерке мы постараемся проследить за мыслью Рериха - востоковеда, буддолога в его анализе знаменитого эпоса Востока о Гэсэр Хане.

При этом помня, что Юрий Николаевич был не просто буддологом, но буддистом. И не просто буддистом, а человеком, которому были доступны Сокровенные Знания; с которым беседовали высокие ламы и который знал многое. Но в своей статье он использовал исключительно общепризнанные научные методы исследований.
Конечно, многое осталось за рамками статьи Юрия Николаевича. Но расставлены вехи и указан путь будущим исследователям. Ведь Юрий Рерих прекрасно понимал, что приближается время, когда знание, обогащенное духовностью, позволит человечеству прикоснуться к Тайнам Бытия, так мудро сокрытым древними до времени в символах, легендах, эпосе.
Почему мы обратились именно к теме Гэсэр Хана?
Во время Центрально-Азиатской экспедиции Рерихам неоднократно приходилось наблюдать неослабевающий интерес народов Монголии и Тибета к личности Гэсэр Хана.
На стоянках, у костра бывалыми путниками пересказывались фрагменты этого объемного эпоса; встречались храмы и святилища, посвященные Гэсэр Хану; символические знаки на скалах и т.д.
О Гэсэр Хане говорили, как о реально существующей личности. Восток ждал его прихода и освобождения народов от зла и несправедливости.
Понимающие люди видели знаки его скорого приближения. О них шепотом, со значением рассказывали встречные путники.

* * *

Статья Ю.Н. Рериха называется «Сказание о Царе Кэсаре Лингском».
Сразу же следует отметить, что имя Гэсэр употребляется в монгольских версиях эпоса. В тибетских же звучит «Кэсар».
Ряд исследователей, в том числе и Юрий Рерих, придерживаются мнения, что имя «Кэсар» представляет собой монголо-тибетскую транскрипцию римского титула «цезарь», а некоторые исследователи даже полагают, что Гэсэр (Кэсар) может быть даже династическим титулом.
Существование титула «цезарь» в качестве заимствованного слова в центрально-азиатских языках засвидетельствовано в ряде древних иранских, сакских, тибетских рукописей.
Так что же представляет собой эпос о Гэсэр Хане в характеристике Юрия Николаевича Рериха?
Это героическая сага Тибета и Монголии, частично известная западным исследователям в многочисленных версиях. Ввиду труднодоступности Тибетского нагорья, а также из-за недостатка необходимых лингвистических знаний было невозможно проведение полного сравнительного анализа всех версий, который мог бы осветить историю его происхождения и датировку.
В ряде европейских и американских научных библиотек имелись записи отдельных глав нескольких версий эпоса.
Большинство версий было записано с устного пересказа и долго бытовало мнение, что эпос существует только в устной и рукописной форме. Долго отрицалось существование печатной версии. Однако позднее стало известно, что существует 3-х томное издание эпоса о Кэсаре, напечатанное в Лхасе.
Таким образом, эпос в Тибете и Монголии существует в устной, рукописной и печатной форме.
Известны следующие тибетские версии эпоса: западная, северная, северо-восточная, восточная (или камская).
Эпос существует среди племен банаков («черных палаток») в районе Кукунора; среди многочисленных племен голоков и хорпа.
Тибетская версия существует среди шара-уйгуров Наньшаня.
Эпос известен по всему кочевническому поясу великого Тибетского нагорья, среди кочевых племен Сиккима, Бутана, во всем Западном Тибете (Кайлас, Лахул, Ладак и др.)
Эпос популярен среди племен хорпов, исповедующих древнюю религию бон. Юрий Николаевич упоминает что сам видел очень красивую рукопись в 16-ти томах у одного вождя хорпов.
В каждом районе его рассказывают на местном диалекте, но тема эпоса, основные эпизоды из жизни царя Кэсара остаются неизменными.
Естественно, отмечаются большие различия в деталях, которые часто вводятся из местного фольклора и племенных сказаний.
Рукописные версии написаны языком и стилем, восходящим к добуддийскому периоду.
Язык устных версий по стилю приближается к повседневному разговорному с определенными архаизмами.
Устные версии выросли из рукописных, значительно увеличились в объеме, обогатились деталями, отсутствующими в рукописных версиях.
Язык печатных версий наиболее близок к классическому тибетскому языку.
Юрий Николаевич предлагает следующую схему стадий развития эпоса о Кэсаре.
1. Примитивный героический эпос, сложившийся среди тангутских и тибетских племен северо-востока в добуддийский период.
2. Рукописные версии эпоса с доминирующими буддийскими элементами.
3. Печатная сокращенная версия эпоса, отредактированная ламами в Каме.
4. Устные версии эпоса, сильно окрашенные местным фольклором.
Все тибетские версии состоят из прозы и обширных поэтических фрагментов. Ю.Н. Рерих делает предположение, что исходный эпос о Кэсаре состоял из поэтических частей.
Имя царя Кэсара связано со страной Линг в северо-восточном Тибете. Об этом говорит язык эпоса и названия местностей, упомянутых в тексте. Нынешний вождь Линга считает себя потомком царя Кэсара.

Монгольская версия эпоса существует в напечатанном виде и в многочисленных рукописных вариантах. Напечатан эпос был в 1716 г. (18 в.) в Пекине по приказу императора Канси.
Все монгольские версии имеют тибетское происхождение, т.е. были переведены с тибетского оригинала.
Существует также западно-бурятская версия эпоса.
В современном Тибете существует традиция, согласно которой Кэсар является историческим персонажем.
В основе эпоса лежат исторические события, уводящие нас в далекое прошлое великих кочевых империй Центральной Азии. По убеждению кочевников Кама и Хора - эпос не создание одного поэта, а поэтическая запись о древних войнах, проходивших в прошлом
Прежде, чем дать краткое содержание эпоса, необходимо сказать несколько слов о сказителях-рапсодах, в чьей среде он сохранился, и которые приняли на себя роль жрецов и заклинателей царя Кэсара.
Кроме профессиональных странствующих сказителей, отличающихся особой одеждой, встречаются и обычные люди, мужчины и женщины, поющие или читающие эпос нараспев.
Декламация эпоса занимает от 3-х до 10-ти дней. Профессиональные сказители часто импровизируют, знают эпос наизусть и поют часто в состоянии своеобразного транса.
Непрофессионалы читают по рукописи, редко знают наизусть отдельные главы, чаще - только фрагменты.
Странствующие сказители отличаются особой одеждой. На голове они носят высокую остроконечную шапку с красными отворотами, украшенную изображениями Солнца и Луны и одеты в белый тибетский халат. Следует отметить белый цвет одежды - цвет ритуальных украшений у бонских жрецов и заклинателей. Сказители имеют при себе красочную танку с жизнеописанием царя Кэсара и стрелу, украшенную церемониальными шарфами, которой они указывают на сцены танки во время исполнения эпоса.
Некоторых особо знаменитых сказителей сопровождает группа учеников, изучающих искусство пения и декламации эпоса.
Очень часто сказитель эпоса известен как заклинатель.
Среди голоков и хорпа на северо-востоке Тибета эпос читают во время погребальных церемоний. Перед таким чтением готовят ровную площадку и посыпают ее ячменной мукой. Слушатели и сказитель садятся вокруг площадки. Чтение продолжается несколько дней. Часто на площадке появляются следы копыт и люди верят, что это следы могучего боевого коня Кэсара, вызванного сказителем.

* * *

Теперь - о содержании знаменитого эпоса.
Боги отправляют Кэсара на землю для борьбы со злом. Во многих версиях Кэсар считается сыном бога Индры по имени Дончук, что соответствует санскритскому Сиддхарта.
Падмасамбхава отправляется в царство нагов в поисках девушки - нагини, которая могла бы стать матерью царя Кэсара.
Перед тем, как сойти в Линг, будущий царь Кэсар просит богов дать ему боевого коня, которого не может одолеть смерть, магическое седло, шлем, меч, кольчугу, лук со стрелами и двух воинов, которые сопровождали и помогали ему.
Рожден был Кэсар от непорочного зачатия.
Тогдашний царь Линга знал о древнем предсказании, что с пришествием Кэсара его собственная власть кончится. Потому он решает погубить новорожденного. Но все попытки оказываются безуспешными. Тогда царь изгоняет мать с младенцем из страны.
В изгнании к Кэсару в видении является Гуру Падмасамбхава и убеждает его бороться за царствование в Линге и жениться на прекрасной Другмо (Бругмо или Бругуме по восточно-тибетской версии). Что Кэсар выполняет и становится царем Линга. В ту пору страна Линг платила дань людьми царю демонов - людоедов. Этих демонов и суждено было победить Кэсару.
Во время отсутствия Кэсара царь хорпов Кюркар нападает на Линг, увозит все богатства и красавицу - жену Кэсара.
Кэсар возвращается и побеждает царя хоров.
Затем боги посылают его воевать против Сатама, царя страны Цзанг.
Затем следует повествование о войне с царством Тазиг (тибетская транскрипция названия «таджик»).
Одного за другим он уничтожает всех своих врагов. Боги помогают ему в этом советами и указами.
Да и сам Кэсар обладает мощными магическими силами.
По возвращении в Линг Кэсар предается созерцанию, чтобы спасти души многочисленных живых существ, убитых им.
Страшная эпидемия поразила китайцев и заболел император Китая. Один Кэсар может вылечить императора и его приглашают в Китай. Он прерывает свое созерцание, отправляется в Китай, исцеляет императора и женится на его дочери.
И здесь следует отметить удивительную связь тибетского эпоса с китайской историей.
Герой тибетского кочевого эпоса Кэсар идентифицируется с Гуань-ди, героем знаменитого и самого широко читаемого китайского романа «Троецарствие».
Этот Гуань-ди был генералом на службе у основателя династии Шу-Хань (III в.). Он был обожествлен китайцами, а император минской династии возвел его в ранг Великого Императора (16-17 вв.). Именно тогда появляется первая печатная монгольская версия о Кэсаре.
В манчжурский период популярность Гуань-ди еще более возросла и он был провозглашен военным защитником династии Цин и ему было высказано особое почтение (19 в.). Было велено почитать Гуань-ди наравне с самим Конфуцием. Во всех городах ему были построены храмы и места почитания. По всей империи в его честь ежемесячно, в особые дни исполнялись особые службы.
Кроме того, анализ тибетских версий и реальных исторических событий позволил Юрию Николаевичу сделать вывод о многочисленных параллелях с историей тибетского царя Сонгценгампо (6-7 вв.).
Таким образом, налицо поздняя идентификация исторических персон с Кэсаром (вспомним предположение, что Кэсар это не имя, а династический титул), а также не исключено добавление к первоначальным главам эпоса более поздних исторических событий.
Эпос о Кэсаре Лингском исторически многослоен, делает вывод Ю.Н. Рерих.

* * *
В заключение несколько слов об обычаях, связанных с царем Кэсаром. В племенах шара-уйгуров или хоров встречаются названия селения по именам хорских героев эпоса.
Белая полоса, нашиваемая на палатки шара-уйгуров, символизирует удар меча царя Кэсара.
Если кто-либо подъезжает к палатке шара-уйгуров на гнедом коне, то коня привязывают головой от палатки. Так делают, чтобы избежать опасности от боевого коня Кэсара.
Также среди шара-уйгуров есть версия эпоса, в которой царь Кэсар представлен как опасный и коварный враг.
«Так память о старых племенных войнах между тибетскими и тюркскими племенами еще жива и является источником постоянного племенного антагонизма», - пишет Ю.Н. Рерих.
В Каме существует служба и подношения в честь царя Кэсара.
В Амдо можно услышать утверждение, что сам Цзонхава, тибетский реформатор, был когда-то жрецом царя Кэсара Лингского.
Во всех деревнях Ладака весной проводится праздник Кэсара и мужское население упражняется в стрельбе из лука. Во время этого праздника поют особые песни, называемые «песнями Линга», в которых упоминаются эпизоды из эпоса.
Встречаются многочисленные глиняные и бронзовые изображения Кэсара - Гуань-ди, сидящего на троне в западной манере, т.е. со спущенными ногами.
В Лхасе, в Урге (теперь Улан-Батор), во многих местах Внутренней Монголии и китайско-тибетского пограничья имеются храмы Гэсэр-сумэ или Гуань-ди-мяо.
В Монголии, в некоторых монастырях исполняют особую мистерию, посвященную Гэсэру.
В Лхасе, за Поталой проводятся конные соревнования, где воины, одетые в старинные тибетские доспехи изображают воинов царя Кэсара.
Остатки многих древних памятников, разбросанных по всему Тибету, считаются принадлежащими эпохе Кэсара.
В заключение своей статьи Юрий Николаевич подчеркивает, что есть необходимость ускорить изучение эпоса о Кэсаре, т.к.давление современной цивилизации вынуждает носителей древней традиции уходить в глубину их гор и сказители, хорошо знающие эпос о Кэсаре, встречаются все реже.

* * *
Таким образом, в своей статье Ю.Н. Рерих рассмотрел историю последовательного изучения Гэсэриады западными учеными, включил свои собственные наблюдения и находки, систематизировал, обобщил, сделал выводы и приложил к статье прекрасную библиографию изданий по этому вопросу.
Это сделал Рерих - ученый.
А Рерих - буддист всю жизнь восхищался героем Кэсаром и картина отца «Гэсэр-хан» была любимой его картиной.
Что-то знал Рерих - буддист и о чем-то умолчал Рерих - ученый, ограниченный рамками жанра научной статьи.
Вот так духовность обогащает знания и ведет неутомимого исследователя по кем-то и когда-то расставленным на пространстве истории вехам.
Рериховские Чтения. Государственный музей искусств им. А. Кастеева, г. Алматы, Республики Казахстан. Август 2002 г.

Материал подготовлен Глущенко Л.И. по материалам статьи Ю.Н. Рериха «Сказание о царе Кэсаре Лингском», по книге: Ю.Н. Рерих, «Тибет и Центральная Азия», статьи, лекции, переводы. Самара, 1999.

После того как бубны прошли по кругу, слушатели получают свои бубны обратно и, сидя в обрядовом круге, внимают моему повествованию об Абае Гэсэре. Пересказ предания - важная часть обряда, позволяющая учащимся лучше понять роль шамана и его скакуна в служении духам для блага сородичей и всего мира. Это самая священная и поучительная история южносибирского шаманства, и поэтому я кратко поведаю ее здесь. Предание о Абае Гэсэре содержит ряд поучительных примеров шаманской работы и поможет вам, когда вы отправитесь в свое шаманское путешествие, являющееся составной частью обряда пробуждения бубна .

В период галаб, «когда время из вечной вечности, как река, лишь брало начало», когда человечество было еще юным, а таежные деревья - еще порослью, небесные духи жили в согласии друг с другом, а люди и прочие живые существа мирно и счастливо сосуществовали. В ту пору два брата Хан Хормаста и Атай Улаан, представлявшие созидательные и разрушительные силы вселенной, затеяли тяжбу, кто из них могущественней в мире. Посередине небес, ни в западном их пределе, где властвовал Хан Хормаста, ни в восточном, где властвовал Атай Улаан, жил Сэгээн Сэбдэг-тэнгри, бог зимы, пославший ранее на землю орла как первого шамана. Он отказался быть союзником кого-либо из братьев, и это служит нам, шаманам, продолжающим заложенную Орлом традицию, напоминанием о том, что всем нам следует придерживаться золотой середины. Атай Улаан-тэнгри, полагая, что он должен повелевать, «взял двенадцать сильных волшебств из двенадцати волшебных веществ и с ладони выпустил их во владенья врагов своих. После этого он взял двадцать три сильнейшие чары и с ладони выпустил их во владенья врагов своих. Тем самым принцессу Наран Гоо-хон три года кашлять заставил он, тем самым принцессу Наран Гоохон за три года измучил и высушил он» (Наран Гоохон означает «солнечная красавица»), так что солнце помутилось, а мир обуял страх и ужас.

Бухэ Бэлигтэ-тэнгри, небесное воплощение Абая Гэсэра, пришел к великой матушке Манзан Гурмэ Тоо-дэй и спросил, что делать. Она поведала ему, что в случае смерти Наран Гоохон разрушительные силы возобладают, и все живое постигнут смерть и страдания. Лишь одно может спасти ее -могучий белый небесный жаворонок, волшебная шаманская птица, с чудодейственными письменами, начертанными золотом на ее спине, и с чудодейственными письменами, начертанными серебром на ее груди, и летает она на краю дня и ночи, и поет свою волшебную песню. Если принести эту птицу к Наран Гоохон, она исцелит ее и навсегда воцарятся добро и счастье.

Бухэ Бэлипэ оседлал своего волшебного крылатого коня Бэльгэна, чьи кости были полны мудрости (конь олицетворяет его шаманский бубен), отправился на небо, туда, где встречаются день с ночью, и принес волшебного жаворонка. Стоило Манзан Гурмэ Тоодэй коснуться им солнечной богини, как та выздоровела, и великая матушка, благословив, отпустила чудную птицу опять на небо.

Случившееся страшно разгневало Атай Улаан-тэнгри. И однажды, при посещении Сэгээна Сэбдэга, чтобы склонить того на свою сторону, он встречает Хана Хор-масту, и они затевают ссору, переросшую в побоище. Сын Хана Хормасты, Бухэ Бэлигтэ, страшась гибели отца, отправился к Манзан Гурмэ Тоодэй и спросил, как можно победить Атай Улаана. Она поведала ему, что тот прячет свои души в большом пальце на правой ноге. Вскочив на своего крылатого скакуна, Бухэ Бэлигтэ поспешил к месту битвы. Атай Улаан, призвавший великое и грозное колдовское воинство, уже был готов сразить Хана Хормасту. Не мешкая, Бухэ Бэлигтэ бросает огромное черное копье, которое поражает большой палец на правой ноге Атай Улаана. Его души были вмиг вышиблены из его тела, и Атай Улаан беспомощно распростерся на земле. Не остывший от пыла сражения Хан Хормаста разорвал тело врага на части, которые сбросил с небес на землю. И всюду, где эти части падали, от них исходили ядовитые испарения, хвори и жар, иссушающие растения и источники. Людей и прочих живых существ одолел мор. Злокозненные болезнетворные духи вышли из останков Атай Улаана и стали изводить людей и животных.

В ту пору над людьми правили три хана. Саргал-нойон, Хара Зутан и Сэнгэлэн-нойон (вероятно, древние воплощения Шаргай-нойона, Элбитэ Хара/Бухэ-нойон-баабая и Улаан Залаа, покровителей шаманства). Страдающие люди и животные пришли к ним узнать, что же делать, и все они собрались на шаманский обряд. Старая шаманка Шарнайхан Шара совершила обряд туксави, бросание послания в небо. После вхождения в нее духов онгонов шаманка взяла цацал, наполненный горючими слезами людей и прочих живых созданий, и бросила чашу в небо, так что она очутилась на столе у Манзан Гурмэ Тоодэй. Увидев слезы на столе, она достала два своих шаманских зеркала толи: посмотрев в большое зеркало, она увидела царящий в небесах покой, а обратившись взором к малому зеркалу, увидела запустение и страдание на земле. Рассердилась бабушка, надула щеки. Желтый шелковый свой платок с головы срывает, черный шелковый свой платок в ярости разрывает. На восьмидесятишаговый посох, едва его не сломав, со всей силой своей опирается. К верховнейшему владыке Эсэгэ Малаану в чертоги верховные отправляется и молвит: «Вина, великий отец, лежит на вас... Соберите вы собрание. Всех бурханов вы пригласите и решение свое огласите». После этого пасмурная, как осенний день... удалилась бабушка Манзан Гурмэ.

Эсэгэ Малаан-тэнгри созвал собрание в созвездии Плеяд и на Луне и поведал небесным духам, что происходит на Земле. Он быстро выяснил, что причиной бед является Хан Хормаста, и повелел тому поправить случившееся. Когда владыки небес заспорили между собой, поднялся на собрании тэнгри сын Хана Хорма-сты, Бухэ Бэлигтэ, и заявил, что сам отправится вниз, ибо у отца хватает неотложных дел и на небе. Но пойдет он на определенных условиях, с которыми тэнгри согласились. Он возьмет с собой своего крылатого коня Бэльгэна; красный камень задай, вызывающий все дожди; два укрощающих воду шаманских посоха (в бурятском шаманском посвящении шаман в итоге получает три посоха), вводящих людей в исступление, стоит ими коснуться головы; утоляющую все беды лекарственно-сандаловую палочку; тоор-аркан, улавливающий сразу семьдесят человек; а солнечная богиня Наран Гоохон воплотится на земле в качестве его матери, и его небесные три сестры и старший брат станут его защитниками на время его пребывания на земле. Получив согласие, Бухэ Бэлигтэ обернулся орлом и стал облетать землю, чтобы обозреть все случившееся там. Эсэгэ Малаан-тэнгри должен был позаботиться о его тоног (шаманской утвари) до принятия посвящения.

Саргал-нойону приснился могучий небесный жаворонок, парящий на краю дня и ночи, и духи, поведавшие, что, если принести жаворонка на землю, все живое будет спасено. Проснувшись, он вышел наружу и забил в свой золотой бубен, сзывая людей с севера, и в серебряный бубен, сзывая людей с юга. Когда его подданные прибыли, он поведал им свой сон и спросил, не ведомо ли кому-то из них, как отыскать эту волшебную птицу. Ответил его брат Хара Зутан: «Позволь мне сделать это!», после чего взял огромный черный лук, поворожил над наконечником стрелы, поворожил над древком стрелы, поворожил над оперением стрелы и затем выпустил ее в небо (таков обычай, когда прибегают к помощи шаманского лука со стрелой). Показался несущийся вниз могучий белый жаворонок. Коснувшись земли, он обернулся невиданной красавицей - это была богиня солнца Наран Гоохон. Духи поведали Саргал-нойону, что она должна познать страдания живых существ, чтобы стать матерью спасителя всего живого. Он повелел «глаз один ей выколоть, руку одну ей сломать, ногу одну ей вывернуть, за бедолагу Сэнгэ-лэн-нойона ее замуж выдать». Потом он повелел жить им в шалаше из травы глубоко в лесу, а пропитание добывать, выкапывая корни, ловя рыбу в стремнинах, ставя силки на кроликов и грызунов, а есть из прохудившихся горшков. Как он повелел, так и исполнилось.

Бедные супруги долго жили в великой нужде, пока однажды ночью Наран Гоохон не проснулась от присутствия в ее постели невидимого мужчины. Поняв, что разбудил ее, он выбрался из-под одеяла и бросился вон из избушки. До нее вдруг дошло, что рука у нее не переломана, нога не вывернута, драгоценный глаз опять на месте, и она вновь обрела былую красоту. Крайне удивившись, она поспешно выбежала наружу и увидела странные большие следы на снегу. Ступая по следам, она очутилась возле горной пещеры. Войдя туда, обнаружила спящего мужчину, «мужа с небес» (инопланетянина), у которого во лбу был светильник, пылающий, хотя тот и спал. В страхе она бросилась обратно к своей избушке.

А через пару дней стало ясно, что она беременна. На девятый день она разрешилась от бремени, родив необычного краснокожего младенца (это отражает то обстоятельство, что на шаманах с самого рождения лежит печать избранничества духов, и они изначально отличаются от других). Правая рука его вытянута, словно для удара, левая нога согнута, словно топнуть хочет. Один глаз смотрит прямо вперед, а другой - искоса. Внезапно раздался его голос из колыбели: «Правая рука вытянута, чтобы всех врагов поражать, левая нога согнута, чтобы всех врагов растоптать, левый глаз прикрыт, чтобы врагов перехитрить, правый глаз широко открылся, чтобы никто из врагов не скрылся».

Мальчик быстро рос, но из-за его странного поведения («ребеночка моют и вытирают, а в пеленках не убывает. В избушке вонь, нельзя и дышать, надо что-то решать. Мальчонка пыжится - за день не выгрести») решили они его наружу вынести, на холмик около избушки поставили, да на ночь там и оставили. (За это он получит имя Нюргай, «пачкун».) В первую проведенную там ночь враждебные всему живому духи наслали на него двух мышей размером с трехгодовалых быков, чтобы те сожрали его. Малыш Абай Гэсэр вынул свои волшебные шаманские силки и поймал мышей. Доставая свою минаа (шаманскую плетку), он молвил: «Впредь два становится одним, а вы становитесь крохотными». Когда он плеткой прошелся по ним, те обратились в скопище крыс и мышей, и с той поры крысы и мыши остаются небольшими. Следующей ночью злые духи послали двух воронов с железными клювами и железными когтями, чтобы те растерзали его. Абай Гэсэр схватил их, вырвал железо и молвил: «Впредь два становятся одним, а ваши клювы и когти пребудут костяными». Такими вороны пребывают и поныне. В третью ночь злые духи послали комара величиной с откормленную лошадь, чтобы тот высосал его кровь. Когда комар явился, малыш вытащил шаманскую плетку и так исхлестал его, что тот превратился в рой мелких мошек и комаров, а малыш приговаривал. «Впредь два становится одним, будете вы мелкой мошкарой, бояться дымящегося костра, на травинках качаться, чуть-чуть кусаться». (Данная часть повествования указывает на использование минаа и слова хоёр сагай нэгэндэ (см. в словаре раздел «Заклинания»), одного из наиболее могущественных заклинаний в нашей традиции, поскольку позволяет привлекать силу гол.)

На четвертый день предводитель злых духов сам обратился в черного шамана и пришел в избушку, где жили Абай Гэсэр и его родители. Войдя внутрь, он молвил: «Я шаман, являюсь найджей маленьким мальчикам и девочкам, защищая их, пока те не подрастут и не получат право танцевать танец ёхор. Я слышал, что у вас есть сын, позвольте мне стать его заступником». Сэнгэлэн-нойон и Наран Гоохон поверили ему и облачились для шаманского обряда во все лучшее. Лежа в колыбели, Гэсэр зашелся плачем, и мнимый шаман спросил: «Что такое? Наверное, у него животик болит? Позвольте мне осмотреть его». Приблизившись к ребенку, он обратился в страшное чудище и завопил: «Я выну твои ами и сульде\» «Нацелил железный клюв длиною в три четверти, но мальчонка за клюв ухватился и ножонкой черта - в кадык» и так пнул его в грудь, что оторвалась у шамана зулд (голова, горло, сердце и легкие) и тот умер. (В этой части повествования мы видим, как шаманы становятся крестными детей, найджа-ми; получаем представление об утрате ами и сульде и о связи этих душ с зулдом, ибо с отделением зулда от тела наступает мгновенная смерть.)

Следующие три ночи малыш Гэсэр, приняв облик возмужалого Бухэ Бэлигтэ, отправляется к желтому, синему и черному озерам, где еженощно собирались девяносто девять духов, насылающих хвори. Походя на них во всем, с небольшой острой бородкой и в шапке, подбитой беличьим мехом, он завоевывал их доверие. Затем соблазнял окунуться в озере, а когда те входили туда, он баламутил воды своей шаманской плеткой так, что те оказывались на дне под слоем ила. И тогда он обращался к ним: «Впредь два становится одним, а вам более не тревожить людей!» После этого окунал свой шаманский посох в озеро, и вода вновь становилась чистой и прозрачной. Затем он брал длинный тростник и высасывал всю грязь и все хвори из мира и выплевывал в Ледовитый океан. (В данном разделе представлен шаманский посох как преобразующее орудие, а также прием высасывания и сплевывания скверны в ходе врачевания.)

Малыш Бухэ Бэлигтэ/Гэсэр пережил много приключений, но здесь я буду краткой, поскольку они не столь поучительны, как представленные выше части сказания.

Став юношей, он обрел большую ведовскую силу, но еще не изведал посвящения. В ту пору он был вроде бутура или хуурай боо («сухого шамана» или «непосвященного шамана»). Будучи еще достаточно молодым, Бухэ Бэлигтэ (еще неизвестный под именем Гэсэра) отвоевал себе двух жен (Тумэн Жаргалан и Урмай Гоохон), но еще не спал с ними, поскольку ночью у него мутился разум и он бродил по лесу до самого рассвета. (Таково обычное проявление душевной болезни, которая порой сопутствует шаманскому избранничеству.Так называемая «шаманская болезнь», бурят, хий-убшэн, монг хий евчин (досл.: «ветра болезнь», «истерия»)).

Его жены решили выяснить, что тот делает по ночам, и тайком последовали за ним.

Увязавшись за ним, они увидели, как он вдруг обернулся орлом и полетел, поднимаясь вдоль склона Мировой горы Сумбэр-улы (олицетворения гол), пока не достиг ее вершины, служащей проходом между средним и верхним мирами. Там он развел огонь и принес в жертву тэнгриям барана, совершив тайлган (шаманский обряд). Внезапно его тело преобразилось, и вместо юноши предстал могучий муж, в чьих глазах сверкала, подобно молнии, энергия цог. Лицо у него было красное, а волосы на целый локоть спадали с плеч, и он стоял там, затянув шаманские песни и прося Эсэгэ Малаан-тэнгри прислать его шаманскую утварь, чтобы он мог приступить к очищению земли от всего вредоносного, что мучило людей и животных.

Он призвал духов, и те вняли ему, ибо пришло время посвящения! Эсэгэ Малаан-тэнгри и все прочие тэнг-ри, внявшие его призываниям и ощутившие запах священного дыма, который поднимался к небу, встретились. Они отправили вниз Бэльгэн Хээр Морина, волшебного скакуна Бухэ Бэлигтэ, олицетворение шаманского бубна, доставившего на своей чудной спине орудия, необходимые Абаю Гэсэру. Ударяясь о склоны горы, его копыта высекали искры. «Спрашивает конь у своего ездока: "Много ли силы в тебе, и насколько она крепка?" Отвечает седок: "Будь у земли ручка, за которую ухватиться бы, повернул бы землю и вправо и влево". - "А теперь ты отвечай мне, - спрашивает седок на гнедом коне, - насколько ты быстр, чего ты стоишь, от кого ускачешь, кого догонишь?" - "Три травинки в огне не успеют сгореть, я нашу круглую землю обегу на треть. Пока девять травинок сожжет огонь, землю вокруг обежит твой конь". - "Если так, мы удачно соединились, быстрота и сила тут породнились"».

Получив посвящение, Бухэ Бэлигтэ стал Абаем Гэсэром.

Абай Гэсэр вставил ногу в серебряное стремя, схватил чудные красные поводья и вскочил в седло. Когда же они неслись с горы, то походили на орлов, парящих на стыке среднего и верхнего миров. Порой, оказавшись слишком низко, они скакали по верхушкам деревьев или высекали искры у горных вершин. Трижды они облетели землю. Когда же они обходили землю в последний раз, небеса огласились криками радости. Тридцать три богатыря Саянских гор появились на своих крылатых конях и последовали за Абаем Гэсэром с возгласами: «Наш Абай Гэсэр, Абай Гэсэр, чья волшебная сила огромна!» Они пришли в родные края Абая Гэсэра, чтобы стать ему помощниками и защитниками. Сар-гал-нойон ударил в свои золотой и серебряный бубны, собирая людей. Они совершили даллагу и почтили тэнгриев, ибо пришло время исцеления земли.

Данное сказание напоминает нам, что шаманский бубен попадает к нам по велению духов, подобно тому как Эсэгэ Малаан-тэнгри ниспослал волшебного скакуна Абаю Гэсэру, когда пришел урочный час. И вовсе не совпадение то, что многие монгольские и сибирские шаманы украшают свои бубны крохотными изображениями упряжи и повязывают хадаги, олицетворяющие голову и уши лошади. Как видно из сказания об Абае Гэсэре, он правил шаманское ремесло еще до общения с духом Бэльгэн Хээр Морина, лошадиным духом своего бубна, но общение с этим духом носило преображающее действие, служа своеобразным посвящением. Как станет видно ниже, бурятская система шаманского посвящения выводит шамана на более высокие уровни могущества, когда тот пробуждает свои различные орудия, находясь во власти глубоких и впечатляющих видений. Девять частей (халаа, «ветвей») полного варианта сказания об Абае Гэсэре, подобно девяти ступеням шаманского посвящения, представляют девять ветвей тургэ, Мирового Древа, так что поучительный рассказ об Абае Гэсэре наставляет этим девяти уровням шаманского совершенствования. Из них, по моему мнению, пробуждение (оживление) бубна важнее всего для тех, кто правит шаманское ремесло.

Надеюсь, что, прежде чем приступать к обряду пробуждения бубна, вы прочитаете и осмыслите этот рассказ несколько раз ввиду его крайней поучительности, и он поможет вам направлять свои видения, которые будут возникать в ходе вашего путешествия. Совершая данный обряд на семинарах, я излагаю это сказание своим учащимся, сопровождая рассказ показом различных шаманских орудий, которыми пользовался Абай Гэсэр.